Крупнейшая справочная система в РК

В Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 по 2020 гг.[2] определено, что: «В уголовно-исполнительной сфере необходимо принятие следующего комплекса мер.

В целях минимизации вовлечения граждан в сферу уголовной юстиции, экономии мер уголовной репрессии необходимо создать условия для более широкого применения уголовно-правовых мер, не связанных с изоляцией от общества. При этом в законодательстве и судебной практике следует вырабатывать подходы, при которых выбор вида и меры уголовно-правового воздействия основывался бы, прежде всего, на учете данных о наиболее вероятной ее эффективности в отношении конкретной личности.…

Учитывая, что лишение свободы все еще остается основным видом уголовного наказания, необходимо принимать меры, повышающие воспитательный компонент лишения свободы, в котором пока преобладает компонент кары. В частности, необходимо дальнейшее развитие содержания, форм и методов исправительно-воспитательного воздействия на осуждённых на основе принципа индивидуализации исполнения наказания.

Актуальным является решение проблем занятости осуждённых к лишению свободы путем привлечения их к общественно-полезному труду и/или обучению, социальным программам ресоциализации, в том числе антинаркотического, антиалкогольного содержания либо иными формами социально-активной деятельности.

Наряду с сохранением и обеспечением высоких требований к дисциплине и порядку в учреждениях уголовно-исполнительной системы, необходимо усилить меры по психолого-педагогическому обеспечению процесса исполнения (отбывания) уголовных наказаний, по повышению статуса и обеспечению социально-правовой защиты персонала уголовно-исполнительной системы.

Наряду с этим для мест лишения свободы важным является обеспечение безопасности личности, соблюдение прав и законных интересов лиц, отбывающих данный вид наказания. В числе наиболее перспективных направлений в этой сфере необходим постепенный переход к камерному порядку содержания, при котором осуждённый, имея в дневное время возможность передвижения и межличностного общения в пределах учреждения, в ночное время был бы изолирован в отдельном помещении.

Сохранению баланса между интересами общества и государства по наказанию виновных и соблюдению их прав и законных интересов в период отбывания наказания способствуют установленные механизмы общественного контроля, развитию которых необходимо уделить внимание.

Также важным является повышение качества медицинского обслуживания лиц, находящихся в местах лишения свободы, особенно системы профилактики заболеваний лиц, отбывающих уголовное наказание.

Необходимы системные меры, направленные на обеспечение целенаправленной государственной политики в сфере ресоциализации граждан, освободившихся из мест лишения свободы, как полноправных членов общества.

В целом систему исполнения уголовных наказаний следует и дальше приближать к общепризнанным международным стандартам».

9 июня 2012 г. постановлением Правительства Республики Казахстан была утверждена Программа развития уголовно-исполнительной системы в Республике Казахстан на 2012-2015 годы [3], которая, как предполагается, уже реализована.

Во вводной части Программы указано, что «в целях минимизации вовлечения граждан в сферу уголовной юстиции, экономии мер уголовной репрессии необходимо и в дальнейшем создавать условия для более широкого применения уголовно-правовых мер, не связанных с изоляцией от общества, в том числе путем совершенствования деятельности созданной службы пробации.

Учитывая, что лишение свободы все еще остается основным видом уголовного наказания, необходимо повышать воспитательный компонент лишения свободы. В частности, необходимо дальнейшее развитие содержания, форм и методов исправительно-воспитательного воздействия на осуждённых. При этом актуальным является решение проблем занятости осуждённых к лишению свободы».

При этом, как указывалось в Программе, одной из основных проблем являлось несовершенство действующего уголовно-исполнительного законодательства и ставилась задача разработать проект нового Уголовно-исполнительного кодекса РК. Очевидно, что этот проект должен был устранить если не все, то большую часть недостатков старого УИК, и в определенной степени концептуально «переформатировать» государственную уголовно-исполнительную политику.

Такой проект нового УИКа был разработан и принят в 2014 году. Но, как показала практика, в нём в значительной степени продолжает реализовываться старая уголовно-исполнительная политика и его недостатки через два года после принятия стали всё больше проявляться.

1. ОБЩИЕ ПРОБЛЕМЫ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ В РЕСПУБЛИКЕ КАЗАХСТАН

В 2008 году Центр исследования правовой политики осуществил сравнительный анализ пенитенциарных систем в различных странах [4].

Анализ был осуществлен в связи с обсуждением вопроса о создании независимого органа исполнения наказания, не включенного ни в одно существующее ведомство, и посвящен институциональным моделям систем исполнения наказаний.

В заключительной части анализа, в частности, указывалось, что «любая реформа по реорганизации и реструктуризации государственных органов, в том числе органов пенитенциарной системы, должна сопровождаться глубоким анализом иностранного опыта, позиции международных организаций по правам человека… В большинстве развитых демократических стран управление и контроль за пенитенциарными учреждениями осуществляется именно министерством юстиции.

Сравнительный анализ институциональных моделей систем исполнения наказаний также показывает, что модель, при которой пенитенциарная система находится под контролем МВД, в основном, распространена в недемократических странах. … ».

В том же 2008 году тем же Центром был осуществлен анализ действующего законодательства, определяющего уголовно-исполнительную политику, в котором содержался ряд рекомендаций в рамках развития уголовно-исполнительной системы [5]:

«- развитие уголовно-исполнительной системы как целостной структуры находящейся в рамках гражданского ведомства - Министерства юстиции РК;

- проведение дальнейшей демилитаризации уголовно-исполнительной системы путем подготовки концепции и плана работ;

- переход от казарменного содержания осуждённых к камерному, обеспечивающему большую безопасность, как осужденным, так и персоналу исправительных учреждений. В этом русле целесообразна конвергенция (сближение) колонисткой и тюремной систем исполнения наказаний;

- внесение изменений и дополнений в законодательство, направленных на снижение численности осуждённых, т.к. в противном случае реформирование невозможно либо слишком затратно;

- принятие законодательных и организационных мер по повышению эффективности исполнения наказаний, не связанных с лишением свободы. В этом направлении важным представляется скорейшее решение вопроса о создании современной и эффективной службы пробации;

- дальнейшее совершенствование форм и методов исправительного воздействия на осуждённых, их адаптация и ресоциализация;

- приведение законодательства и практики отбывания наказания к международным стандартам прав человека в сфере охраны здоровья осуждённых, в частности реформирование ведомственного здравоохранения УИС;…

- налаживание конструктивного диалога с институтами гражданского общества и совершенствование его правовых форм;

- обеспечение прозрачности деятельности учреждений и органов уголовно-исполнительной системы через последовательную реализацию общественного контроля и иных форм сотрудничества с гражданским обществом;

- обеспечение последовательного курса на гуманизацию уголовно-исполнительной системы, что особенно важно в связи с обязательствами Казахстана по Международному пакту о гражданских и политических правах, которые требуют привести национальное законодательство в соответствие с положениями этого важнейшего документа ООН по правам человека».

Необходимо отметить, что ряд этих рекомендаций был реализован с точностью до наоборот.

Пенитенциарная система, вместо развития в системе гражданского ведомства - Министерства юстиции РК, была в 2011 году возвращена в систему Министерства внутренних дел, что практически исключило возможную ее демилитаризацию.

Недостаток финансирования не позволил даже начать сколько-нибудь серьезный переход к покамерному содержанию осуждённых к лишению свободы. Нет никаких признаков гуманизации уголовно-исполнительной системы. На стадии формирования находится служба пробации.

Возврат пенитенциарной системы в ведение Министерства внутренних дел РК по существу в той или иной степени предопределил концепцию нового Уголовно-исполнительного кодекса, поскольку у этого ведомства главными задачами являются борьба с преступностью, ее профилактика и поддержание общественного порядка.

При таких задачах трудно ожидать, что соответствующие службы уголовно-исполнительной системы будут эффективно заниматься ресоциализацией осуждённых, даже если это сделать главной целью уголовно-исполнительной политики в РК. Они, скорее, будут нацелены на предупреждение преступности, обеспечение режима отбывания наказания и порядка в местах лишения свободы.

Это следует уже из ст.4 Уголовно-исполнительного кодекса РК (далее - УИК РК (по состоянию на 01 декабря 2016 г.), где целями уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан определены «восстановление социальной справедливости, исправление осуждённых, предупреждение совершения новых уголовных правонарушений как осуждёнными, так и иными лицами».

Наличие среди целей уголовно-исполнительного законодательства «восстановления социальной справедливости» и «исправления осуждённого» и отсутствие цели его ресоциализации определяет концептуальный подход к уголовно-исполнительной политике государства, реализуемой через новый УИК РК.

Например, как справедливо отмечает А.Ш.Аккулев [6], Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации не содержит такой цели, как восстановление социальной справедливости, поскольку его разработчики полагают, что эта цель связана с вынесением приговора. Оценка степени восстановления социальной справедливости весьма затруднительна и делает подобную цель неконкретной и труднодостижимой из-за ее субъективного восприятия.

Аналогично следует согласиться с А.Ш.Аккулевым и в отношении использования термина «исправление» в качестве цели уголовно-исполнительной политики и замены его на термин «ресоциализация», понимаемую как «повторную социализацию <осуждённого>, осуществляемую с использованием комплекса мер (правовых, организационных, воспитательных, трудовых, образовательных и иных) воздействия на осуждённого, направленных как на разрушение негативных и усвоения им позитивных социальных ценностей и образцов поведения, так и на его успешное включение в положительные социальные связи».

В этой связи более предпочтительной представляется приоритетность задач уголовно-исполнительной политики, предложенная в Концепции Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан, разработанной М.Р.Гетой и К.Х.Рахимбердиным [7]:

«- ресоциализация осуждённых и лиц, подвергаемых иным мерам уголовно-правового воздействия;

- широкое использование механизмов общественного контроля;

- синхронность сочетания исполнения наказаний и иных мер уголовно-правового воздействия, связанных с государственным принуждением;

- закрепление пробационного надзора в системе мер посткриминального контроля».

Кроме того, необходимо обратить внимание на шаги 33 и 34 Программы Президента РК от 20 мая 2015 г. «План нации - 100 конкретных шагов.

Так шаг 33 сформулирован как: выстраивание эффективной системы социальной реабилитации граждан, освободившихся из мест лишения свободы и находящихся на учёте службы пробации. Разработка комплексной стратегии социальной реабилитации и стандарта специальных социальных услуг для таких граждан.

То есть, социальная реабилитация осуждённых к лишению свободы признаётся важной целью после их освобождения, что логично должно увязываться с такой же целью во время отбывания наказания.

В шаге 34 говорится о модернизации пенитенциарной инфраструктуры в рамках развития государственно-частного партнёрства, изучении международного опыта и выработке предложений по привлечению частного сектора в строительство, содержание и управление пенитенциарными учреждениями.

Таким образом речь также идёт о выводе учреждений пенитенциарной системы из ведения Министерств внутренних дел.

В связи с этим полагаю необходимым, прежде всего, рекомендовать принятие руководством страны политического решения о возврате пенитенциарной системы Казахстана в ведение гражданского ведомства - Министерства юстиции РК или создании отдельного государственного ведомства - Управления местами лишения свободы и содержания под стражей.

Нахождение пенитенциарной системы в ведении Министерства внутренних дел РК, в силу специфических целей и задач этого ведомства, не позволит обеспечить достижение социально-ориентированных и социально-реабилитирующих целей уголовно-исполнительного законодательства и будет сохранять милитаризованный и репрессивный характер уголовно-исполнительной политики.

Кроме того, необходимо изменить цели уголовно-исполнительного законодательства РК, поставив во главу угла социальную реабилитацию и концепцию сохранения (см. ниже).

2. СОВРЕМЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ РАЗВИТИЯ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНЫХ СИСТЕМ И МЕЖДУНАРОДНЫЕ СТАНДАРТЫ ОБРАЩЕНИЯ С ОСУЖДЁННЫМИ

В целом вопрос концепции и направленности уголовно-исполнительного законодательства является принципиальным, и ответ на него определяет эффективность уголовно-исполнительной политики.

В этой связи целесообразно изложить ряд основных международных стандартов обращения с осуждёнными, прежде всего, осуждёнными к лишению свободы, чтобы оценить насколько действующий Уголовно-исполнительного кодекса им соответствует.

Как справедливо отмечается в брошюре «Применение международного права в уголовно-исполнительной системе России: теория и практика»[8] (с учетом того, что уголовно-исполнительная политика в Казахстане по большинству параметров аналогична такой же политике в Российской Федерации в силу общности проблем, наследуемых из советского прошлого), «реформа уголовно-исполнительной системы … представляется одним из критериев демократического развития страны…. Необходимость такой реформы политически мотивирована тем, что уголовно-исполнительная система создавалась и долгое время функционировала как машина репрессий и эксплуатации заключенных».

Для решения унаследованных из советского прошлого проблем необходимо:

- развитие альтернативных лишению свободы средств и методов уголовного наказания;

- разработка и применение новых принципов правопослушного поведения осуждённых. Устаревшие и социально - ущербные методы коллективного воспитания и исправления «трудом» не могут быть признаны эффективными. Оценка поведения осуждённого сообразно его поведению при отбывании наказания, при применении условно-досрочного освобождения должна быть заменена на оценку возможности его социальной адаптации в обществе. А «воспитание» осуждённого должно быть изменено на социально-психологическую работу с осуждёнными на основе индивидуального подхода;

- обеспечение открытости исправительных учреждений. Внедрение общественных интересов в деятельности ИУ, участие граждан в работе с осуждёнными, - мера, без которой невыполнима задача обеспечения «открытости тюрем».

Эти концептуальные подходы должны быть снабжены эффективными мерами реализации.

11 января 2006 года Кабинетом министров Совета Европы была утверждена новая редакция Европейских тюремных (пенитенциарных) правил [9] (далее - Европейские правила).

Европейские правила приобрели более четкую структуру (с подробным разделением по темам), были внесены новые современные положения, апробированные в течение последних 20-лет в пенитенциарных системах европейских стран.

В них включены крайне важные с точки зрения современной пенитенциарной политики и практики принципы, реализация которых и отличает современные подходы к уголовно-исполнительной политике.

Полезно привести эти принципы в данном документе для сравнительной оценки в последующем основных положений действующего УИК РК.

Необходимо также отметить, что аналогичные принципы нашли своё отражение в принятых в 2015 году изменениях в Минимальные стандартные правила ООН в отношении обращения с заключёнными, которые получили название Правила Нельсона Манделы.

Так в число приоритетных принципов в Европейские правила было включено: «нарушения прав заключенных не могут быть оправданы недостатком ресурсов» (пункт 4).

Эта норма появилась в Европейских правилах как ответ на бездействие пенитенциарных систем многих стран, основанных на исправительных учреждениях старого образца, переполненных, с отрядным содержанием и несоответствующими минимальным стандартам нормами питания и медицинского обслуживания. Хотя имеются и примеры прогрессивных реформ (например, в начале 90-х - в Польше), инициированные независимо от недостатка финансирования (или даже в связи с кризисом финансирования) пенитенциарных систем.

Признан приоритетным принцип открытости тюрем. В качестве основополагающего определено право участия гражданских организаций в тюремной жизни (пункт 7).

В новой редакции Европейских правил подчеркивается и развивается мысль о том, что осуждённые к лишению свободы (далее - заключенные) не могут быть ограничены в правах, кроме тех, которые определены судом (пункт 2). И впервые в международных документах этот принцип нашел свое отражение в гарантиях соблюдения политических прав. В частности, в пункте 24.11 Европейских правил администрация исправительного учреждения обязывается обеспечивать участие заключенных «в выборах, референдумах и в других аспектах общественной жизни», хотя и «в той мере, в какой это право не ограничено национальным законодательством».

Новая концепция «сохранения» заключенных в тюрьме (в отличие от прежнего воспитательного и исправительного воздействия) отразилась на изложении всего текста Европейских правил.

Практически исключены нормы по обязанностям заключенных, не связанным с обязательными режимными требованиями. В частности, если в прежних редакциях устанавливалась обязанность заключенных соблюдать личную гигиену, то в новой редакции утверждается лишь о задачах администрации в предоставлении условий для ее обеспечения. К примеру: «заключенному должна быть доступна ванная или душ, с температурой соответствующей местному климату, по возможности ежедневно, но не менее двух раз в неделю или чаще, если это необходимо для поддержания гигиены» (пункт 19.4).

Особенно наглядно изменение отразилось в отношении к труду заключённых. Если в прежних Европейских правилах (пункт 71.1) «труд в местах лишения свободы рассматривался как позитивный элемент исправительного воздействия, профессиональной подготовки и административного управления», то в новой редакции констатируется позитивность труда как такого и только в условиях, что труд «не должен никогда использоваться как наказание» (пункт 26.1). Более того, гарантируется право выбора заключенными форм «занятости, в которой они хотят участвовать» (пункт 26.6).

Очевидно, в европейском сообществе восторжествовала та точка зрения, что работа по принуждению не может благоприятно влиять на человека, а позитивные навыки может получить только сам человек в условиях выбора работы.

В пункте 26.8 Правил, хотя и признается польза прибыли от производства предприятий в условиях пенитенциарной системы, но подчеркивается, что «интересы заключенных не должны быть подчинены этой цели». Также констатируется необходимость страхования осуждённых от производственных травм на тех же условиях, как и страхование работников на свободе (пункт 26.14).

Ограничение интересов в извлечении прибыли отражает крайне важный аспект, что предприятия исправительных учреждений не должны быть исключительно коммерческими. Приоритет их организации и развития - обеспечивать осуждённым не только заработок, но и разнообразную работу, развивающую профессиональные навыки.

В положениях Европейских правил определён новый, более строгий порядок обязательного документирования и сообщения врачами по поводу любого телесного повреждения у заключённого, ежедневный осмотр заключённых, находящихся в камерах (пункт 43.2).

Кроме того, признано необходимым устанавливать устройства экстренного оповещения персонала в помещениях, где отбывают наказание заключенные (пункт 18.2 b).

В Европейские правила внесен новый пункт 70.5 - обязанности администрации рассматривать жалобы родственников осуждённых: «Компетентная инстанция должна принимать во внимание любые жалобы, направленные в письменном виде родственниками заключённого, если у них есть основания полагать, что права заключённого были нарушены».

В следующем пункте - 70.6 также впервые закреплено правило обязательного рассмотрения жалоб представителей общественных организаций по поводу положения осуждённого.

В новой редакции Европейских правил определяются гарантии для заключённого, связанные с процессом: информирование о любом судебном производстве в отношении интересов заключённого (пункт 30.3) и возможности хранения процессуальных и судебных материалов (пункт 23.6).

И, наконец, Европейские правила однозначно определяют, что осуждённый не должен подвергаться наказанию за просьбы или жалобы (пункт 70.4).

Новая задача для администраций исправительных учреждений определена в пункте 23.1: «Все заключённые имеют право на юридическую консультацию», а администрация для обеспечения доступа к такой консультации должна представлять профессиональных специалистов. Ранее эта рекомендация содержалась в Минимальных стандартных правилах обращения с заключенными ООН с оговоркой «только там, где это возможно».

Впервые в международных документах в отношении заключенных стали применяться принципы справедливого судебного процесса. В пункт 59 новой редакции Европейских правил внесены основные гарантии, которые применяются для уголовного процесса (право на информирование, на эффективную защиту, представление доказательств и переводчика).

Принцип распределения заключенных в учреждениях вблизи от прежнего жительства определен пунктом 17.1. Дополнительно к этой норме вводится правило (пункт 17.3) о том, что заключённые имеют право и возможность ходатайствовать о начальном распределении в определённое учреждение.

В пункте 18 Европейских правил конкретизируются требования к условиям содержания с учетом решений Европейского суда по правам человека. Для преодоления проблемы переполненности камер Европейские правила требуют от правительств государств ввести национальным законодательством ограничение по размещению заключенных по лимиту мест в исправительных учреждениях (пункт 18.4).

Новая редакция Европейских правил в значительной мере повторяет прежние нормы, касающиеся медицинского обеспечения, выделяя при этом принцип равного доступа ко всем медицинским услугам, имеющимся в стране (пункт 40.3). Но есть и новации, в которых очевидно отражаются современные проблемы медицинской этики: в пункте 15.1 F гарантируется конфиденциальность информации о здоровье заключённого; в пункте 15.1 G не допускается изоляция ВИЧ-инфицированных осуждённых.

Особое внимание в Европейских правилах уделено обеспечению питанием заключённых: конкретизируется, что питание должно предоставляться не менее 3 раз в день (пункт 22.4), а количество минимальное количество калорий и белков должно быть установлено национальным законодательством (пункт 22.2).

Определена также возможность определять рацион питания индивидуально, по предписанию медицинского работника (пункт 22.6).

Принцип открытости тюрем для общества (обозначенный в приоритетах Европейских правил) конкретизируется в следующих формах:

- пункт 24.3: «В национальном законодательстве должны быть указаны национальные и международные органы и должностные лица, общение заключенных с которыми не ограничивается»;

- пункт 90.1: «Органы управления пенитенциарными учреждениями должны постоянно информировать общественность о целях пенитенциарной системы и о работе, проводимой персоналом пенитенциарных учреждений, для лучшего понимания общественностью роли пенитенциарных учреждений в обществе»;

- пункт 90.2: «Органы управления пенитенциарными учреждениями должны содействовать тому, чтобы граждане добровольно работали в пенитенциарных учреждениях, если это возможно».

Такая детализация дает возможность более четко представлять, что необходимо сделать правительству страны и администрации тюрем в достижении важнейшей миссии - чтобы тюрьма воспринималась местными сообществами как территория общественных интересов, и они активно участвовали в ресоциализации заключенных.

Перспективными и актуальными признаны те меры, которые способствуют формированию здоровых, неконфликтных отношений между персоналом и заключенными.

Для этого были введены следующие правила:

- при неблагоприятной погоде заключенным должны быть предоставлены иные возможности для физических занятий (пункт 27.2);

- во время досуга и занятий, заключенным должна предоставляться возможность общаться друг с другом (пункт 27.7);

Вызывает интерес и особая оговорка для случаев дисциплинарных наказаний - для разрешения конфликтов всемерно поддерживается практика восстановительного правосудия (примирения) (пункт 56.2).

Большое внимание в Европейских правилах уделено обеспечению конфиденциальности. Это распространяется для заключённых не только в отношении медицинского обеспечения, но и при реализации прав на переписку по юридическим вопросам (пункт 23.4) и на исполнение религиозных обрядов (пункт 29.2).

В Европейских правилах выделены особые категории осуждённых: подростки и женщины с детьми. Для них установлены особые требования к содержанию.

Для подростков (до 18 лет) должен быть гарантирован доступ ко всем общественным, образовательным и психологическим программам и услугам, к которым имеют доступ сверстники на воле (пункт 35.1). Во всех учреждениях должен быть доступ к начальному образованию (пункт 35.2).

Особо оговаривается необходимость заботы об освобождающихся подростках, помощи им в социальном устройстве (пункт 35.3). Есть также новация, продиктованная реальной практикой - возможности размещения подростков вместе с взрослыми, если это способствует защите их интересов (пункт 34.4).

Более категорично (в отличие от прежних Европейских правил) определяется право женщин рожать в гражданских больницах вне тюрем (пункт 34.3).

Кроме того, в Европейских правилах оговариваются особые права иностранцев и национальных меньшинств. В частности, Правила определяют требования предоставления нуждающимся квалифицированных переводчиков и печатной информации на родных языках заключенных (пункт 38.3).

Таким образом, новая редакция и принятая концепция Европейских правил в значительной степени раскрыла новые, отличные от прежних, представления о будущем тюремной системы, изменили бытующие представления о целях и средствах уголовного наказания и представляет собой значительный шаг в эволюции пенитенциарного мировоззрения.

Кроме того, в 2015 году были приняты изменения в Минимальные стандартные правила ООН в отношении обращения с заключёнными, которые получили название Правила Нельсона Манделы.

Практически повторяя подходы, изложенные в Европейских правилах, в этом документе также изложены принципы уголовно-исполнительной политики.

В качестве основополагающих указаны следующие принципы:

«- все заключённые должны пользоваться уважительным отношением как к личности, имеющей человеческое достоинство;  

- обеспечение защиты заключённых от применения пыток и других форм жестокого обращения;  

- обеспечение постоянной охраны и безопасности заключённых, персонала, посетителей и лиц».  

В Правилах Манделы специально указаны уязвимые группы.

Положение о том, что правила следует применять с беспристрастностью и не допускать дискриминации по признаку расы, цвета кожи, пола, языка, религиозных, политических или других убеждений, национального или социального происхождения, имущественного положения, рождения было расширено и дополнено словами: и «любого» иного обстоятельства.

Особо отмечено, что следует уважать религиозные убеждения и моральные установки заключённых.

Исходя из Правил Манделы практическое применение принципа недискриминации включает следующие обязательства:

«- следует учитывать индивидуальные потребности заключенных, в том числе наиболее их уязвимых категорий;  

- принимать меры для защиты прав заключённых с особыми потребностями;

- обеспечить, чтобы заключённые с физическими, психическими или иными недостатками имели полный и эффективный доступ к тюремным услугам на равноправной основе и с учётом состояния их здоровья».  

В соответствии с Правилами Манделы медико-санитарное обслуживание заключённых является обязанностью государства, причём заключённым должны быть обеспечены те же стандарты медико-санитарного обслуживания, которые существуют в обществе.

При этом добавлена важная деталь к общим принципам, объёму и составу предоставляемых медико-санитарных услуг в местах заключения. Пункт, регламентирующий права и обязанности медицинского персонала, усилен положением, что отношения между врачом, другими медицинскими специалистами и заключёнными должны регулироваться такими же этическими и профессиональными стандартами, которые применяются к пациентам в обществе.

В частности, они включают обязанность:

«- обеспечить такие же стандарты медико-санитарного обслуживания, которые существуют в обществе, бесплатный доступ к необходимым медико-санитарным услугам без какой-либо дискриминации;  

- оценивать, поддерживать, охранять и улучшать физическое и психическое здоровье заключённых, обратив особое внимание на заключённых с особыми потребностями;  

- соблюдать принципы клинической независимости, врачебной тайны, информированного согласия, отношений «врач - пациент» и непрерывности лечения и ухода (включая ВИЧ, туберкулёз, другие инфекционные заболевания, а также наркозависимость); 

- абсолютный запрет активного или пассивного участия в действиях, связанных с пытками или другими жестокими видами обращения, а также обязанность документировать и заявлять о таких случаях».

В Правилах Манделы прямо указаны критерии, оценки ограничений для заключённых или дисциплинарных наказаний как пыток или других форм жестокого обращения. В них также содержатся требования о доступности общих условий содержания для заключённых, отбывающих дисциплинарное наказание.

Были приняты новые положения, ограничивающие применение наказаний в виде одиночного заключения и инструментов усмирения, а также регулирующие проведение обысков камер и заключённых и описывающие роль и участие медицинских работников в дисциплинарных расследованиях.

В частности, новые правила предусматривают следующие положения:

«- (длительное) одиночное заключение в течение 22 часов или более в день без общесодержательных контактов с людьми (в течение беспрерывного 15-дневного срока) означает ограничение свободы заключённых. К одиночному заключению следует прибегать как к крайней мере и лишь в исключительных случаях;  

- запретить применять одиночное заключение на неопределённый срок или длительное одиночное заключение, помещение заключённого в камеру без освещения или в постоянно освещаемую камеру, уменьшение рациона питания или питьевой воды для заключённого, а также использование средств усмирения, которые по своей природе являются унижающими достоинство или причиняющими боль, например кандалов или цепей;  

- разработать детальное руководство по выполнению требований законодательства и нормативно-правовых актов, регламентирующих проведение обысков заключённых и камер, использование инструментов сдерживания в целях обеспечения безопасности в пенитенциарном учреждении и при этом уважения человеческого достоинства заключённых;

- медицинские работники должны уделять особое внимание здоровью заключённых, подвергнутых любой форме принудительной изоляции, и не должны участвовать в наложении дисциплинарных взысканий;

- поощрять администрацию пенитенциарных учреждений как можно более широко использовать процедуры предупреждения конфликтов, посредничества при конфликтах и другие альтернативные механизмы урегулирования споров в целях предупреждения или разрешения конфликтных ситуаций». 

Особое внимание уделено расследованию случаев смерти и пыток в местах заключения.

В соответствии с пересмотренными правилами необходимо проводить независимое расследование всех случаев смерти в заключении, а также других серьёзных ситуаций. В целях обеспечения прозрачности и подотчётности расширен перечень регистрируемой информации о заключённых, а также перечень уведомлений, которые тюремная администрация должна предоставлять заключённым или независимым лицам в ситуациях, которые могут иметь серьёзные последствия.

В частности, пересмотренные правила предусматривают следующие моменты:

«- вся информация должна заноситься в систему работы с личными делами заключённых как в момент поступления заключённого, так и в течение всего периода заключения. Эта информация носит конфиденциальный характер и не подлежит разглашению;  

- каждый заключённый или другие лица (семья или любое другое контактное лицо) должны иметь право немедленного уведомления о заключении, переводе в другое учреждение, любом серьёзном заболевании, получении телесного повреждения или смерти.  

- следует обеспечить немедленное уведомление о любом факте смерти, исчезновения или получения тяжкого телесного повреждения в период заключения независимого от тюремной администрации компетентного органа, которому поручено проводить экстренное, беспристрастное и эффективное расследование обстоятельств и причин таких случаев;  

- требовать проведения аналогичных процедур при совершении пыток или других видов жестокого обращения, которые могли быть совершены в заключении, независимо от получения официальной жалобы».  

Ещё один важный аспект соблюдения прав заключённых, отражённый в Правилах Манделы, связан с доступом к юридической помощи.

Право на посещение адвоката и получение консультаций, которое в первоначальных правилах было применимо только для подследственных заключённых в целях осуществления ими защиты, в пересмотренных правилах расширено и распространяется на всех заключённых.

Также обеспечено право получения заключёнными юридических консультаций в процессе дисциплинарного производства. Наконец, новые правила устанавливают положение о предоставлении информации о процедурах досмотра и допуска для посетителей.

В связи с этим, согласно Правилам Манделы тюремная администрация должна:

«- при принятии в тюрьму незамедлительно предоставлять каждому заключённому письменную информацию по вопросам доступа к юридическим консультациям, включая схемы оказания юридической помощи.  

- заключённым должны предоставляться надлежащие возможности, время и условия для свиданий и получения консультаций адвоката по своему собственному выбору или с лицом, предоставляющим юридическую помощь, без каких-либо задержек, вмешательства или цензуры и в условиях полной конфиденциальности по любому юридическому вопросу; - предоставить заключённым право защищать себя лично или через посредство правовой защиты, если этого требуют интересы правосудия, в особенности в случаях, связанных с серьёзными дисциплинарными обвинениями;  

- воздерживаться от применения процедур досмотра и допуска посетителей, которые могут быть унизительными или носить менее защитный характер, чем аналогичные процедуры в отношении обыска камер или заключённых».  

Отдельный блок изменений связан с жалобами и независимыми инспекциями.

Новые правила закрепляют право заключённых и их адвокатов на беспрепятственную подачу просьб или жалоб по вопросам обращения с ними; рассмотрение и ответы по ним должны даваться тюремной администрацией без промедления. Важным достижением в области проведения мониторинга и инспекций является создание двойной системы регулярных внутренних и внешних инспекций тюремных учреждений и пенитенциарных служб. В частности, новые правила устанавливают следующие положения:

«- предоставить право членам семьи заключённого или любому другому лицу, знакомому с обстоятельствами дела, направлять жалобы в тех случаях, когда ни у заключённого, ни у его адвоката нет возможности осуществить такие права;  

- должны быть предусмотрены гарантии для обеспечения возможности подачи заявления или жалобы безопасным и конфиденциальным путём, если податель заявления или жалобы просит об этом, без какого-либо риска мести, запугивания или иного негативного воздействия;  

- создать двойную систему проведения регулярных инспекций, которая состоит из внутренних или административных инспекций, проводимых центральными органами тюремного управления, и внешних проверок, проводимых независимым от тюремной администрации органом;  

- предоставить инспекторам права, необходимые для эффективного выполнения ими своих обязанностей включая доступ ко всей информации пенитенциарного учреждения, проведения незапланированных инспекций по своей собственной инициативе и конфиденциальных бесед с заключёнными и тюремным персоналом».  

И, наконец, новые правила представляют детализированное руководство по адаптированному к местным условиям обучению персонала при приёме на работу, а также в период прохождения службы в целях предоставления тюремному персоналу возможностей и средств для профессионального выполнения сложных обязанностей, возложенных на них. Тюремный персонал получит возможность воспользоваться полученными целевыми знаниями. Вводный курс обучения должен включать теоретическое и практическое тестирование при приёме в пенитенциарную службу и охватывать по крайней мере следующие темы:

«- соответствующее национальное законодательство, нормативно-правовые акты и политику, а также применяемые международные и региональные документы, положениями которых должен руководствоваться тюремный персонал в своей работе и контактах с заключёнными;  

- права и обязанности тюремного персонала при осуществлении им своих функций, включая уважение человеческого достоинства всех заключённых, и запрещённые виды поведения, в частности пытки и другие жестокие виды обращения;  

- охрану и безопасность, включая концепцию динамической безопасности, применение силы и средств усмирения с должным учётом предупредительных методов и методов разрядки ситуации.  

- оказание первой помощи, психосоциальные потребности заключённых, социальную помощь и содействие».  

Столь подробное изложение основных положений Европейских пенитенциарных правил и Правил Манделы представляется нам необходимым, поскольку, если Казахстан собирается развивать своё уголовно-исполнительное законодательство в соответствии с современными международными стандартами, вышеприведённые принципы и положения этих основополагающих документов в области уголовно-исполнительной политики должны найти своё отражение в обновлённом Уголовно-исполнительном кодексе РК.

3. КОММЕНТАРИИ К РЯДУ ПОЛОЖЕНИЙ ДЕЙСТВУЮЩЕГО УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОГО КОДЕКСА РК В СРАВНЕНИИ С СОВРЕМЕННОЙ КОНЦЕПЦИЕЙ УГОЛОВНО-ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ И МЕЖДУНАРОДНЫМИ СТАНДАРТАМИ ОБРАЩЕНИЯ С ОСУЖДЁННЫМИ

3.1. Концепция уголовно-исполнительного законодательства

Исходя из приведенных в предыдущем разделе концептуальных представлений о современной уголовно-исполнительной политике, важно оценивать саму концепцию уголовно-исполнительного законодательства РК, которая в настоящее время в Республике Казахстан исходит из оценки исправления, основанного на формальных показателях правопослушного поведения.

Как уже отмечалось выше, современная концепция уголовно-исполнительной политики основана на ряде основополагающих принципов, которые должны быть отражены в уголовно-исполнительном законодательстве и определять правоприменительную практику.

В основе этих принципов - соблюдение общепризнанных прав человека, защита от дискриминации.

В Европейских правилах принципы, определяющие задачи, смысл исполнения уголовного наказания, изложены в пункте 3: «Цели исправительного воздействия на осуждённых состоят в том, чтобы сохранить их здоровье и достоинство и, в той степени, в какой это позволяет срок заключения, способствовать формированию у них чувства ответственности и навыков, которые будут содействовать их реинтеграции в общество, помогут им следовать требованиям законности и удовлетворять свои жизненные потребности собственными силами после освобождения».

Это и есть концепция «сохранения», которая пришла на смену концепции «воспитания и исправления»[10].

К сожалению, в действующем уголовно-исполнительном законодательстве концепция «сохранения» вообще не нашла своего отражения, а продолжает реализовываться концепция «воспитания и исправления» (ст.ст.4, 7 УИК РК).

Реализуемые в УИК РК устаревшие и социально - ущербные методы коллективного воспитания и исправления «трудом» не могут быть признаны эффективными.

Используемое с советских времен понятие «общественно-полезный труд» может быть применимо лишь к общественным работам, но не к оплачиваемому труду осуждённых к лишению свободы.

Оценка поведения осуждённого сообразно его поведению при отбывании наказания, при применении условно-досрочного освобождения должна быть заменена на оценку возможности его социальной адаптации в обществе. А «воспитание» осуждённого должно быть изменено на социально-психологическую работу с осуждёнными на основе индивидуального подхода.

Кроме того, с точки зрения международных стандартов некоторые положения действующего уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан являются спорными или неурегулированными. Это относится и к поддержанию дисциплины, поощрениям и взысканиям, к задачам медико-санитарной службы и особому положению врача, регламентации санитарного состояния помещений содержания под стражей, перевозке (этапированию) заключенных, условиям содержания и мерам воздействия и т.д.

В связи с этим рекомендуется концептуально пересмотреть цели и средства исправительного воздействия на осуждённых, реализовать в обновлённом УИК РК новые принципы обеспечения и оценки правопослушного поведения осуждённых, заменив последнюю на оценку возможности их социальной адаптации в обществе.

Далее комментарии к действующему УИК РК с точки зрения возможных изменений и дополнений представлены как концептуально, так и в отношении отдельных положений и норм.

В главе 1 УИК РК изложены основные положения.

В статье 3 даётся разъяснение некоторых понятий, содержащихся в кодексе.

И здесь возникает ряд вопросов и критических замечаний как в целом к данной статье, так и к ее отдельным положениям, которые затем реализуются в других статьях УИК РК.

3.2. Оценка поведения осуждённых как основной критерий степени исправления

Из статьи 4 и главы 20 УИК РК следует, как уже отмечалось выше, что в нём реализуется все та же концепция «воспитания и исправления», основанная на формальных показателях оценки поведения, отрицательных и положительных степенях поведения [11].

Причём эти степени зависят в том числе от наличия (отсутствия) поощрений (ст.ст.95-96, 113, 124, 126, глава 21, ст.ст.135, 137, 139, 142-144, 150, 152-153 УИК РК) и взысканий (ст.ст.95, 109, 111, 121, глава 21, ст.ст.130, 132, 35, 137, 139, 141-142, 150, 154 УИК РК), а также участия в деятельности добровольных (ранее - самодеятельных) организаций (ст.ст.95, 104, 126, 128, 152 УИК РК).

Оценка степеней поведения по наличию поощрений и взысканий весьма субъективна, поскольку отсутствуют надежные критерии и существует возможность избирательного подхода.

Согласно ст.128 УИК РК «1. За хорошее поведение, добросовестное отношение к труду, учёбе, активное участие в работе добровольных образований и воспитательных мероприятиях, принятие мер по возмещению ущерба, причинённого преступлением, к осуждённым применяются следующие меры поощрения:

1) объявление благодарности;

2) награждение подарком;

3) премирование;

4) предоставление дополнительного краткосрочного свидания;

5) разрешение дополнительного расходования денег в сумме до одного месячного расчётного показателя на покупку продуктов питания и предметов первой необходимости в праздничные дни;

6) досрочное снятие ранее наложенного взыскания.

2. К осуждённым, отбывающим наказание в учреждении минимальной безопасности, кроме мер поощрения, указанных в части первой настоящей статьи, разрешается проведение за пределами учреждения выходных и праздничных дней с девяти до восемнадцати часов».

Очевидно, что оценка добросовестности отношения к труду, хорошего поведения и т.д. будет основываться на субъективном восприятии сотрудников режимного, оперативного и воспитательного отделов учреждений уголовно-исполнительной системы.

При этом нет никаких гарантий от злоупотреблений, сведения счетов, коррупции и т.д., что, как следует из многочисленных сообщений правозащитников и бывших заключенных, широко распространено в настоящее время в большинстве учреждений уголовно-исполнительной системы Казахстана.

В результате, помимо того, что можно получить поощрение за определенную плату или услуги сотрудникам учреждений уголовно-исполнительной системы, одновременно существуют и неформальные установки на непредоставление поощрений в период действия взыскания (чтобы не снимать взыскание), через непродолжительные промежутки времени (например, менее трех-шести месяцев) или незадолго до наступления срока обращения с ходатайством об условно-досрочным освобождении.

Это делает саму систему поощрений малоэффективной и крайне субъективной.

Аналогично согласно ст.131 УИК РК «1. За нарушение установленного порядка отбывания наказания к осуждённым применяются следующие меры взыскания:

1) замечание;

2) выговор;

3) дисциплинарный штраф в размере до двух месячных расчётных показателей;

4) водворение в дисциплинарный изолятор на срок до пятнадцати суток;

5) перевод в одиночные камеры на срок до шести месяцев.

2. К осуждённым, отбывающим наказание в учреждении минимальной безопасности, применяются взыскания в виде отмены права проживания вне общежития и запрещения выхода за пределы территории учреждения в свободное от работы время на срок до тридцати суток».

Как и в случае с объявлением поощрений, при существующей системе наложения взысканий нет никаких гарантий от злоупотреблений, сведения счетов, коррупции и т.д.

Из практики известно, что наложение взысканий, помимо способа борьбы с нарушителями режима и поддержания дисциплины, является широко распространенным способом давления на осуждённых к лишению свободы, которые пытаются жаловаться на администрацию учреждений уголовно-исполнительной системы, или заключенных, которые по тем или иным причинам «попали в немилость» тех или иных сотрудников или вообще пытаются отстоять свое человеческое достоинство.

При отсутствии надежных критериев оценки взыскания могут налагаться как за действительные нарушения режима, так и за незначительные проступки, вроде случайного опоздания на проверку.

Поскольку согласно ст.131 взыскания могут налагаться (а могут и не налагаться) за нарушения порядка отбывания наказания, то из этого следует, что взыскания могут налагаться за нарушения любых положений подзаконных нормативных актов, вроде Правил внутреннего распорядка.

Это приводит к тому, что на практике одни заключенные могут подвергаться взысканиям в виде письменно оформленных замечаний и выговоров за недостаточно быстрый подъем с постели, за сидение на кровати в неустановленное время, за недостаточно аккуратно заправленную постель, за неаккуратно сложенные вещи в шкафчике или тумбочке и т.д., а другие заключенные (особенно принадлежащие к «активу») могут не являться на проверку или употреблять спиртные напитки.

При этом любое оформленное взыскание влечет за собой присвоение статуса нарушителя порядка отбывания наказания, и при отсутствии поощрения этот статус сохраняется в течение 6 месяцев, влияя на условия содержания, включая возможность условно-досрочного освобождения.

Наконец, два таких малозначительных нарушения в течение 6 месяцев, согласно п.3 ст.130 УИК РК, делают осуждённого систематическим нарушителем порядка отбывания наказания.

Это делает всю систему поощрений и взысканий инструментом манипулирования со стороны администрации учреждений уголовно-исполнительной системы, практически лишая ее объективно оцениваемого стимулирующего компонента.

Как совершенно справедливо отмечается в Практическом пособии для членов общественно-наблюдательных комиссий [12], «на основе оценки поведения осуждённого в местах лишения свободы невозможно прийти к однозначному выводу о его исправлении, так как оценка эта дается в системе координат исправительного учреждения, а не с точки зрения готовности человека к вхождению в социум после освобождения. Иными словами, администрация учреждения воспринимает осуждённых не как граждан, а только лишь как «хороших» или «плохих» осуждённых».

В связи с этим представляется целесообразным поддержать содержащиеся в этом документе рекомендации и полагать необходимым реформировать систему оценки «правопослушного поведения», заменив исправительный подход оценкой социальных показателей, по которым можно прогнозировать возможное поведение и образ жизни осуждённого после освобождения. Критерии оценки правопослушного поведения должны указывать на позитивные или негативные изменения в способности осуждённого к социализации, приспособлению, восстановлению жизненных навыков и ориентации на нормальную жизнь в обществе после освобождения.

Необходимо отметить, что отсутствие в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве четкой, основанной на объективных критериях системы оценки степени исправления имеет свои положительные и отрицательные стороны. Правоприменителю предоставлена большая свобода и возможности субъективного учета личности осуждённого, мотивов его поведения.

Вместе с тем процесс реинтеграции имеет четкие и измеряемые показатели. Во-первых, способность к социальной адаптации после освобождения. Во-вторых, приспособление к новому социальному окружению, восприятие его моральных и правовых требований. В-третьих, наличие гарантий оказания помощи в обеспечении нормальных условий жизни после освобождения.

Оценка поведения осуждённого с помощью фиксирования положительных изменений должна быть комплексной, охватывать различные стороны жизнедеятельности и учитывать нравственные устои осуждённого. Главное здесь — установление зависимости степени исправления от степени готовности осуждённого к жизни на свободе и его способности решать самые разные вопросы.

Например, в программе (карточке, тетради, журнале) индивидуальной воспитательной работы должна отражаться вся работа, проводимая с осуждённым администрацией учреждения, включая и рекомендации психолога. К сожалению, обычно этот документ весьма формален и содержит данные только о проведенных беседах.

Следует иметь в виду, что социальная работа в учреждении уголовно-исполнительной системы представляет собой комплексную деятельность по оказанию социальной помощи и поддержки, осуществлению социальной защиты осуждённых, создающей предпосылки для исправления в период отбывания наказания и ресоциализации после освобождения. Основные задачи, которые призвана решать администрация колонии при проведении социальной работы следующие:

а) выявление социальных проблем осуждённого, осуществление его социальной защиты во всех сферах жизнедеятельности в период отбывания наказания, оказание социальной помощи, координирование деятельности других служб учреждения уголовно-исполнительной системы в данной сфере;

б) подготовка осуждённого к освобождению, восстановление и укрепление его социально полезных связей, содействие в бытовом и трудовом обустройстве после освобождения.

Сюда также относится:

• осуществление социальной диагностики, выявление лиц, нуждающихся в приоритетной социальной помощи, поддержке и защите, разработка индивидуальных программ по работе с осуждёнными;

• комплексное изучение личности осуждённого, нуждающегося в социальной помощи, совместно с сотрудниками психологической службы и других служб учреждения уголовно-исполнительной системы;

• обеспечение нуждающимся лицам квалифицированной социальной помощи, стимулирование осуждённых к самостоятельному решению своих социальных проблем и проблем других людей;

• укрепление положительных связей осуждённых с внешней социальной средой: с семьей, с родственниками, близкими, общественными и религиозными объединениями;

• формирование микроклимата, благоприятствующего исправлению и ресоциализации осуждённых;

• привлечение осужденных к деятельности по решению социальных вопросов;

• обеспечение защиты прав и законных интересов осуждённых в социальной сфере, социальное сопровождение осуждённых на всех этапах исполнения наказания, проведение работы по улучшению социально-бытовых и морально-психологических условий отбывания наказания;

• постоянное осуществление деятельности по подготовке осуждённых к освобождению;

• оказание содействия в вопросах бытового и трудового обустройства осуждённых, освобождающихся из учреждения уголовно-исполнительной системы.

Именно результаты этой работы должны оцениваться при решении вопроса о переводе осуждённого из одних условий отбывания наказания в другие, из учреждений одного вида в учреждения другого вида, об условно-досрочном освобождении или замене неотбытой части наказания на более мягкий вид наказания.

Использование формальных показателей поощрений и взысканий без оценки их обоснованности, дифференциации и индивидуализации не способствуют стимулированию правопослушного поведения, социальной адаптации и реабилитации осуждённых.

3.3. Добровольные организации

Если система наложения взысканий и предоставления поощрений вызывает много вопросов, как с точки зрения наличия достаточных критериев и обоснованности, так и с точки зрения коррупциогенности, о чем было сказано выше, то использование участия в деятельности добровольных (раньше - самодеятельных) организаций, как критерия оценки поведения представляется вообще неверным (ст.ст.95, 126 УИК РК).

Сохранившийся с советских времен метод борьбы с влиянием криминальной среды в учреждениях уголовно-исполнительной системы путем создания добровольных (самодеятельных) организаций, вроде советов правопорядка (СПП), секций досуга и спорта (СДС) и т.д. и обязательное членство в них осужденных, как показатель правопослушного поведения, в настоящее время не имеет такой актуальности и обоснованности.

Во-первых, согласно законодательству об общественных объединениях создание и деятельность общественных объединений в учреждениях уголовно-исполнительной системы, где отбывают наказания лица, осужденные к лишению свободы, не допускается, а такого юридически определенного понятия как «добровольная (самодеятельная) организация» в действующем гражданском законодательстве РК нет.

Во-вторых, согласно законодательству об общественных объединениях, членство в них исключительно добровольное. Это следует из названия «добровольная организация». Любое обуславливание членства в добровольной (самодеятельной) организации как одного из оснований для изменения оценки степени поведения делает принцип добровольности, по существу, добровольно-принудительным.

В-третьих, на практике, во многих случаях, оценивается не активное участие осуждённого в общественной жизни учреждения уголовно-исполнительной системы, а формальное членство в добровольной (самодеятельной) организации. То есть, осуждённый может формально не быть членом добровольной (самодеятельной) организации, но активно участвовать в спортивных соревнованиях, заниматься физкультурой, участвовать в концертах, других культурно-массовых мероприятиях, однако, это не будет ему засчитываться как положительно характеризующий фактор, в отличие от осуждённого, который ни в чем не участвует, но написал заявление о вступлении в добровольную (самодеятельную) организацию.

В УИК РК это и закреплено в виде членства в добровольной (самодеятельной) организации. Причем, несмотря на то, что в п.1 ст.126 УИК РК членство в такой организации является добровольным, согласно п.3 ст.95 УИК РК участие в деятельности добровольных организаций учитывается при определении степени поведения, то есть для перехода на другую степень поведения участие в добровольной организации является одним из условий.

Имеющие аналогичное казахстанскому уголовно-исполнительное законодательство Республика Беларусь и Российская Федерация исключили из него упоминания о таких организациях, не говоря уже о том, что такая форма влияния на осуждённых в местах лишения свободы, как членство в добровольных или самодеятельных организациях, не применяется и в известной международной практике.

Вышесказанное не исключает возможности создания различных общественных структур в местах лишения свободы для повышения уровня социализации осуждённых, однако участие в их деятельности, а тем более членство в них не может являться критерием оценки степени поведения и должно быть из таких критериев исключено.

3.4. Учреждения безопасности

Представляется весьма неудачным использование термина «учреждения» разной степени «безопасности» (ст.ст.16, 88-92, 96-97, 103, 106, 108, 110, 113, 128, 130-131, глава 22, глава 24, ст.ст.158-159 УИК РК).

Непонятно, о безопасности кого идет речь? Если о безопасности общества, то непонятно, почему минимальная безопасность для общества наступает при содержании осуждённых в колониях-поселениях. Означает ли это, что от них исходит самая большая опасность? Если речь идет о самих заключенных, то вообще нельзя говорить о степенях их безопасности, потому что всем им должна быть гарантирована максимально возможная безопасность. Если говорить о безопасности сотрудников учреждений уголовно-исполнительной системы, то точно также им должна быть обеспечена максимально возможная безопасность. Да и общество не может находиться в границах от максимальной до минимальной безопасности. Ему тоже нужно обеспечивать максимально возможную безопасность. Это задача государства.

Вообще, как сказано выше, термин «учреждение безопасности» неудачен и требует пересмотра. Этот термин, видимо, появился в результате формального перевода английского термина «security» (например, «high security prison»). Но дело в том, что «security» в зависимости от контекста может быть переведен не только как «безопасность», но и как «контроль (охрана, изоляция)». «High security prison» означает учреждение (тюрьма) с наивысшей степенью контроля (охраны, изоляции), а не - максимальной безопасности.

Речь идёт о степенях контроля и изоляции осуждённых к лишению свободы (охраны и режима). Тогда логичнее называть учреждения максимальной охраны и учреждения минимальной охраны или учреждения минимального контроля и учреждения максимального контроля. Возможно использование термина «изоляция». Например, «учреждение с максимальной степенью изоляции», «учреждение с минимальной степенью изоляции» или «учреждение со средней степенью изоляции».

Тем не менее и эта терминология неудачна.

Наконец, и это самый важный аргумент: термин «учреждения» разных степеней «безопасности» не используется в действующем Уголовном кодексе РК. В статье 46 Уголовного кодекса РК, где определён такой вид наказания как лишение свободы, определены и учреждения, где отбывается этот вид наказания.

К ним относятся: колонии-поселения, исправительные колонии общего, строгого и особого режимов, а также тюрьма.

Никаких учреждений «безопасности» в Уголовном кодексе нет. А вопросы вида наказания и его назначения, включая учреждения для его отбывания, это институты уголовного, а не уголовно-исполнительного права. Уголовно-исполнительный кодекс определяет порядок исполнения наказания, а не его вид или учреждение для его отбывания.

В связи с этим, полагаю необходимым привести соответствующие положения Уголовно-исполнительного кодекса РК с нормами Уголовного кодекса РК в части названий учреждений для отбывания наказания в виде лишения свободы, причём заменив слова «исправительные колонии» на «учреждения общего, строгого, особого режимов», «учреждения-поселения» и тюрьма.

3.5. Основные понятия, используемые в УИК РК

По поводу выделения в уголовных, уголовно-процессуальных и уголовно-исполнительных кодексах отдельных статей, в которых излагается понятийный аппарат существует различная зарубежная практика.

По общему правилу предполагается, что в самих статьях Уголовного, Уголовно-процессуального и Уголовно-исполнительного кодексов содержатся определения и формулировки, отвечающие принципу юридической определенности и предсказуемости, и не требующие специального разъяснения или интерпретации.

Иногда отдельно выпускают глоссарии юридических терминов, используемых в уголовном, уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном праве, которые исходят из формулировок, использованных в конкретных статьях того или иного кодифицированного акта.

К таким кодексам существуют комментарии, в которых, исходя из теоретических разработок и практического правоприменения, дается научное толкование отдельных правовых институтов и юридических конструкций.

Также существуют нормативные постановления Верховного суда РК, которые создают определенную правовую основу для практического правоприменения тех или иных статей уголовного, уголовно-процессуального или уголовно-исполнительного кодексов.

Тем не менее в ряде случаев практикуется составление отдельного понятийного аппарата для Уголовного, Уголовно-процессуального и Уголовно-исполнительного кодексов. При этом трудности в таком изложении понятийного аппарата очевидны из самого содержания таких статей.

Понятийный аппарат, приведённый в ст.3 УИК РК, состоит из 10 терминов, причём непонятны основания включения определений отдельных правовых терминов, в то время как другие термины, например, из Особенной части УИК РК, в понятийный аппарат не включены.

Необходимо ещё раз проанализировать ст.3 УИК РК с точки зрения установления понятных критериев выбора понятий уголовно-исполнительного права для их специального разъяснения в Уголовно-исполнительном кодексе РК.

3.6. Основные средства исправления осуждённых: режим отбывания наказания и общественно-полезный труд (ст.7 УИК РК)

Среди основных средств исправления осуждённых в УИК РК указаны: режим отбывания наказания и общественно-полезный труд.

С нашей точки зрения режим отбывания наказания не может быть средством исправления. Режим отбывания наказания это обеспечение охраны, изоляции, поддержание определённых правил поведения, связанных с видом наказания. Причём этот правовой институт более характерен для таких видов наказания как лишение свободы, арест и ограничение свободы, и в значительно меньшей степени - для общественных работ. А для таких видов наказания, как исправительные работы и штраф, он малоприменим.

Использование режима отбывания наказания как средства исправления осуждённых в УИК РК ещё раз подтверждает вывод, что в нём реализуется концепция «воспитания и исправления», а не современная концепция «сохранения».

Осуждённый, находящийся в учреждениях уголовно-исполнительной системы, осуждён к лишению свободы. Режим отбывания наказания это составляющая лишения свободы, определяющая набор ограничений, требований изоляции и охраны и т.д. Это не может быть средством исправления.

Просто «труд», «общественно-полезный труд», и даже «принудительный труд» упомянуты в целом ряде статей УИК РК (ст.ст. 7, 10-11, 67, 69, 95-96, 104, 115, главы 19-24, ст.162).

Начнём с использования термина «принудительный труд»

Принудительный труд, то есть труд, который связан с принуждением, насилием, угрозами, устрашением и лишением свободы, чтобы заставить какое-либо лицо против его воли работать на благо другого или других, запрещён.

Этот прямой запрет содержится в Международном пакте о гражданских и политических правах (ст.8) и ещё в двух международных договорах.

Во-первых, в Конвенции Международной организации труда (МОТ) 1930 года о принудительном или обязательном труде, согласно статье 1 которой каждый член МОТ, который ратифицирует эту конвенцию, обязуется упразднить применение принудительного или обязательного труда во всех его формах в возможно кратчайший срок.

И, во-вторых, в Конвенции МОТ 1957 года об упразднении принудительного труда.

Республика Казахстан ратифицировала и Пакт, и обе эти Конвенции.

В вышеупомянутой Конвенции 1930 года определено, что «термин «принудительный или обязательный труд» означает всякую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для выполнения которой это лицо не предложило своих услуг добровольно».

И далее разъясняется, что «принудительный или обязательный труд» не включает в себя:

«- любую работу или службу, требуемую в силу законов об обязательной воинской службе и применяемую для работ чисто военного характера;

- любую работу или службу, являющуюся частью обычных гражданских обязанностей;

- любую работу или службу, требуемую от какого-либо лица вследствие приговора, вынесенного решением судебного органа, при условии, что эта работа или служба будет производиться под надзором и контролем государственных властей и что указанное лицо не будет уступлено или передано в распоряжение частных лиц, компаний или обществ;

- любую работу или службу, требуемую в условиях чрезвычайных обстоятельств».

Да, принятая в 1930 году Конвенция весьма противоречива, и там в отдельных статьях вышеперечисленное иногда именуется принудительным или обязательным трудом. Но с того времени прошло более 80 лет и сложилась чёткая интерпретация её положений.

А именно: принудительный или обязательный труд запрещён во всех формах. А то, что разрешено: труд по приговору суда (общественные работы, исправительные работы); труд во время военного или чрезвычайного положения - не является принудительным в смысле его запрета.

Именно поэтому, например, в конституциях России, Украины, Молдовы, Румынии, Греции, Индии, Турции, Чехии и ещё многих государств принудительный труд просто запрещён. И то, о чём говорится выше, просто не считается в них принудительным трудом. А похожие на нашу «интерпретации» этого термина есть только у трёх-четырёх республик бывшего СССР, принимавших свои конституции до ратификации соответствующих конвенций. Да ещё в Конституции Японии 1947 года, где ещё прописана и обязанность трудиться.

В ст.43 Уголовного кодекса РК есть вид наказания - «общественные работы», которые состоят в выполнении осуждённым не требующих определённой квалификации бесплатных общественно полезных работ, организуемых местными исполнительными органами в общественных местах. Эти работы устанавливаются на срок от шестидесяти до трёхсот часов в год. Это положение уголовного законодательства соответствует вышеприведённым положениям международного права.

Однако в ст.44 Уголовного кодекса РК говорится, что осуждённые к ограничению свободы, не имеющие постоянного места работы и не занятые на учёбе, подлежат привлечению к принудительному труду в местах, определяемых местными исполнительными органами, но не более двухсот сорока часов в год.

Более того, в ст.24 Конституции РК определено:

«1. Каждый имеет право на свободу труда, свободный выбор рода деятельности и профессии. Принудительный труд допускается только по приговору суда либо в условиях чрезвычайного или военного положения».

То есть, согласно этому конституционному положению суд может привлечь осуждённого к запрещённому в международном праве принудительному труду.

И, наконец, эта противоречивость правового регулирования принудительного труда нашло своё выражение в принятом в ноябре 2015 года Трудовом кодексе РК.

Согласно ст.7 Трудового кодекса РК «Запрещение принудительного труда»: «Принудительный труд запрещён. Принудительный труд означает любую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для выполнения которой это лицо не предложило добровольно своих услуг».

Но далее: «принудительный труд допускается только: вследствие приговора суда, вступившего в законную силу, при условии, что работа будет производиться под надзором и контролем государственных органов и что лицо, выполняющее ее, не будет уступлено или передано в распоряжение физических и (или) юридических лиц; в условиях чрезвычайного или военного положения».

То есть, принудительный труд, согласно наименованию статьи и первому абзацу «запрещён». Но далее он «допускается»…

Этот юридический абсурд далее «кочует» по целому ряду правовых актов, включая Уголовно-исполнительный кодекс.

Может ли государство по приговору суда назначить осуждённому к общественные или исправительные работы? Конечно! Или привлечь к работам, причём без оплаты труда, в условиях чрезвычайного или военного положения? Тоже может. Только это не является принудительным трудом!

Перечисленные в двух конвенциях и статье 7 Трудового кодекса РК работы, назначенные государством по приговору суда, просто не считаются принудительным трудом, который, как и рабство, безусловно запрещён.

Поэтому рекомендуется исключить любое возможное применение принудительного труда из действующего законодательства РК, указав, что работы, перечисленные в абзаце 2 ст.7 Трудового кодекса РК не являются принудительным трудом. Аналогичные поправки надо внести в Конституцию РК и Трудовой кодекс РК.

Далее в п.2 ст.104 УИК РК указано, что «осуждённые к лишению свободы наряду с обязанностями, установленными статьёй 11 настоящего Кодекса, обязаны в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом и правилами внутреннего распорядка учреждений: 1) трудиться на местах и работах, определяемых администрацией учреждения...».

Таким образом, этот труд, к которому осуждённые привлекаются и к тому же, согласно УИК РК, обязаны трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией учреждения, становится обязательным.

Необходимо, прежде всего, обратить внимание на то, что общественно-полезным трудом по сути являются только общественные работы. Любой другой труд, к которому администрация учреждений уголовно-исполнительной системы привлекает осуждённых, не является общественно-полезным. Это может быть труд на государственном или частном предприятии, но это не труд, который может называться общественно-полезным. Это труд, который позволяет осуждённому зарабатывать деньги для того, чтобы, может быть, поддержать свою семью, которая осталась без кормильца, или возмещать материальный ущерб и моральный вред, причинённый потерпевшему совершенным преступлением, или, наконец, иметь возможность отовариваться в магазине учреждения.

Труд это не средство исправления, а вот занятость в местах лишения свободы это средство социализации или ресоциализации и с этой точки зрения приносит большую пользу для развития у осуждённого навыков жизни в обществе. Мотивация к труду в учреждениях уголовно-исполнительной системы связана и с пользой для самого осуждённого, который зарабатывает хоть какие-то средства, и с тем, что занятость психологически «сокращает» срок.

Обязательный общественно-полезный труд как основное средство исправления осуждённых в стране с рыночной экономикой, где существует безработица, биржи труда и проблемы занятости трудоспособного населения, даже не находящегося в местах лишения свободы, является наследием советского подхода к использованию бесплатного труда осуждённых.

В советский период труд заключённых являлся не просто средством исправления, а способом поддержания советской экономики. Миллионы заключённых в трудовых лагерях строили крупные предприятия, фабрики, заводы, железные дороги, каналы, плотины и т.д. В основном, это был практически бесплатный труд с удержаниями за проживание и питание. Уголовно-исполнительный кодекс того времени назывался исправительно-трудовым кодексом, а исправительные учреждения - исправительно-трудовыми колониями.

Со времени обретения независимости казахстанское уголовное, уголовно-процессуальное и уголовно-исполнительное законодательство подверглись кардинальному пересмотру для приведения их в соответствие с международными стандартами и современными условиями. Слово «трудовой» было исключено из названия уголовно-исполнительного кодекса и из названия учреждений уголовно-исполнительной системы. В уголовно-исполнительном законодательстве появились нормы, закрепляющие применение норм трудового законодательства к труду осуждённых, запрет бесплатного труда осуждённых к лишению свободы, кроме 2 часов в неделю на уборке помещений, территории и других коммунально-бытовых объектов на территории учреждения уголовно-исполнительной системы.

Несмотря на все усилия, предпринимаемые руководством уголовно-исполнительной системы, обеспечить работой даже половину всех осуждённых, содержащихся в учреждениях уголовно-исполнительной системы РК, не удаётся.

Те же из осуждённых, которых администрации удаётся трудоустроить или они трудоустраиваются сами (как, например, в колониях-поселениях или колониях общего режима на льготных условиях отбывания наказания), заключают с работодателем (предприятиями уголовно-исполнительной системы, входящими в республиканское государственное предприятие РГП «Енбек» или другими предприятиями и организациями различных форм собственности) трудовые договоры, соответствующие требованиям трудового законодательства (Трудового кодекса РК).

По существу ограничения трудовых прав осуждённых к лишению свободы связаны только с особым порядком заключения, изменения и прекращения трудового договора или перевода на другую работу, что может осуществляться только с разрешения администрации учреждения уголовно-исполнительной системы (поскольку требует обеспечения соблюдения режима отбывания наказания и запретов на занятие определёнными видами деятельности и определённых должностей), а также запрещением прибегать к забастовкам, отказу от работы и другим формам группового или индивидуального неповиновения как способу разрешения трудового конфликта.

Как уже отмечалось выше, общественно-полезный труд осуждённого предусмотрен в казахстанском законодательстве, однако, не как средство исправления для всех видов наказаний (в том числе - при лишении свободы), а как отдельный, самостоятельный вид наказания - общественные работы. Он осуществляется по приговору суда, бесплатно и без заключения трудового договора, правда, и при этом осуждённый трудится с соблюдением всех требований охраны труда.

Что же касается, например, труда осуждённых в колониях-поселениях, при занятии индивидуальной трудовой деятельностью на частных предприятиях и организациях, то такой труд трудно назвать общественно-полезным, поскольку он направлен на получение прибыли работодателя (собственника) и заработка осуждённого (наёмного работника) и является не средством исправления, а средством зарабатывания денег.

Таким образом, сохранение старых подходов в УИК РК консервирует старое представление о труде осуждённых и не соответствует современным представлениям о целях и порядке отбывания наказания в виде лишения свободы.

Более того, указание в ст.104 УИК РК на то, что «все осуждённые к лишению свободы обязаны трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией учреждения», делает труд принудительным, поскольку запрещает осуждённому отказаться от подписания трудового договора на не устраивающих его условиях под угрозой наказания.

Как уже отмечалось выше, согласно ст.7 Трудового кодекса РК, «принудительный труд запрещён. Принудительный труд означает любую работу или службу, требуемую от какого-либо лица под угрозой какого-либо наказания, для выполнения которой это лицо не предложило добровольно своих услуг».

При этом, исходя из тех аргументов, которые также были приведены выше, принудительным трудом не должны считаться работы, выполняемые «вследствие приговора суда, вступившего в законную силу, при условии, что работа будет производиться под надзором и контролем государственных органов и что лицо, выполняющее её, не будет уступлено или передано в распоряжение физических и (или) юридических лиц; в условиях чрезвычайного или военного положения» (ст.7 Трудового кодекса РК).

Как следует из научно-правового комментария к Конституции РК, одобренного Научно-методическим советом Министерства юстиции Республики Казахстан, под редакцией члена-корреспондента Академии наук Республики Казахстан доктора юридических наук Г. Сапаргалиева (Алматы, Жеті жарғы, 1998 г.), «принцип свободы труда впервые провозглашён в Конституции Республики Казахстан вместо права на труд. Ранее предусмотренное право на труд одновременно являлось и обязанностью трудиться, за отклонение от которой была установлена ответственность. Поэтому оно не могло быть и не являлось правом в юридическом смысле этого слова, поскольку одновременно предписывало возможное поведение и поведение должное».

Далее в комментарии: «Закреплённое в ст.24 Конституции РК право на свободу труда предполагает свободу каждого лица самостоятельно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Свободный выбор рода деятельности и профессии состоит в исключительно добровольном волеизъявлении каждого реализовывать своё право на труд в различных формах: найма по трудовому договору или контракту в организации любой формы собственности…».

Далее: «Исключением из принципа свободы труда является допустимость принудительного труда только по приговору суда либо в условиях чрезвычайного или военного положения. Запрещение принудительного труда предусмотрено рядом международных правовых актов, в частности Международным пактом о гражданских и политических правах, Конвенцией Международной организации труда (МОТ) №29 о принудительном или обязательном труде, 1930 г. Согласно нормам международного права не считаются принудительным трудом работа или служба, выполняемая на основании вступившего в законную силу приговора суда; военная служба; работа в условиях чрезвычайных обстоятельств».

Далее в комментарии: «В полном соответствии с международными актами в Конституции РК предусматривается возможность принудительного труда в строго определённых случаях». В качестве таких случаев приводится труд в условиях чрезвычайного положения. Он регулируется Законом РК от 8 февраля 2003 г. «О чрезвычайном положении», в котором не используется термин «принудительный труд», хотя предусматривается привлечение населения для проведения и обеспечения аварийно-спасательных и других неотложных работ, причём с обязательным соблюдением требований трудового законодательства Республики Казахстан, а также работы, выполняемые на основании приговоров суда в соответствии со ст.ст.43-44 УК РК, где по приговору суда в качестве наказания назначается ограничение свободы или общественные работы.

Таким образом, приговор суда о наказании в виде лишения свободы не является предусмотренным в Конституции РК случаем возможного применения обязательного (принудительного) труда.

Кроме того, обязательного труда осуждённых к лишению свободы нет ни в одном из известных уголовно-исполнительных кодексов демократических государств.

Наконец, вопрос об исключении обязательного труда из уголовно-исполнительного законодательства РК ставился в 2010 году Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (см. Комментарии БДИПЧ ОБСЕ в отношении статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса РК, июнь 2010 г.), а также - в виде рекомендации Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам (см. Заключительные замечания Комитета ООН по экономическим, социальным и культурным правам. Рассмотрение докладов, представленных государствами-участниками в соответствии со статьями 16 и 17 Пакта, май 2010 г.).

В связи с вышеизложенным в этом параграфе предлагается исключить режим отбывания наказания и общественно-полезный труд из перечня средств исправления осуждённых, оставив его в форме общественных работ как вида наказания.

3.7. Основные права осуждённых (ст.10 УИК РК)

Несмотря на упоминание в пп.3) п.1 ст.10 УИК РК о праве осуждённых на «обращение с устными и письменными предложениями, заявлениями и жалобами к администрации учреждения или органа, исполняющего наказание, в их вышестоящие органы, суд, органы прокуратуры, иные государственные органы и к должностным лицам, в общественные объединения, а также международные организации по защите прав и свобод человека в соответствии с законодательством Республики Казахстан», полагаем необходимым непосредственно закрепить в данной статье право на обжалование решений, действий (или бездействия) государственных органов и должностных лиц в соответствии со ст.482 Уголовно-процессуального кодекса РК.

Предлагаемая формулировка: «Осуждённые вправе обжаловать в суд действия (бездействие) и решения учреждения или органа, исполняющих наказание, затрагивающие их права и законные интересы, а также решения прокурора по вопросам, связанным с исполнением приговора, либо отказ прокурора в удовлетворении их аналогичных жалоб».

3.8. Основные обязанности осуждённых (ст.11 УИК РК)

Не вполне продуманным представляется запрет покидать территорию Казахстана до полного отбытия наказания, установленный в пп.5) п.1 ст.11 УИК РК.

Во-первых, из текста статьи непонятно: речь идет о временном выезде за пределы Казахстана (в командировку, в отпуск) или о выезде на постоянное место жительства.

Во-вторых, такой запрет может быть установлен по приговору суда в качестве вида наказания, связанного с ограничением свободы передвижения. В остальных случаях он не является оправданным.

Например, лицо может быть приговорено к исправительным работам, которые оно выполняет по месту работы, а работа у него связана с командировками за рубеж. Лицо исправно исполняет приговор, осуществляются удержания из его заработной платы. Введение же в действие этого положения вынуждает осуждённого уволиться с работы (или его уволят) по причине невозможности выполнять свои трудовые обязанности.

То есть осуждённый потеряет работу, что не может являться целью социально реабилитирующего воздействия.

Полагаем, что запрет покидать территорию Казахстана должен быть установлен как часть отдельных видов наказания и устанавливаться судом.

По таким видам наказания, как лишение свободы и ограничение свободы такой запрет очевиден.

При условном и условно-досрочном освобождении от наказания, а также по не связанным с лишением и ограничением свободы видам наказания можно установить обязанность осуждённого, условно осуждённого или условно-досрочно освобожденного получать разрешение на временный выезд из страны.

3.9. Обеспечение свободы совести осуждённых (ст.13 УИК РК)

Запрет строительства культовых зданий (сооружений) на территории учреждений уголовно-исполнительной системы не должен исключать возможности организации молельных комнат. Согласно п.5 ст.13 администрация должна создавать условия для отправления религиозных обрядов, что предполагает наличие молельных комнат. Однако в настоящее время во многих учреждениях уголовно-исполнительной системы такие комнаты запрещены. Это требует своего урегулирования.

Кроме того, вызывает возражение запрет хранения религиозной литературы (ст.ст.104, 110 УИК РК, п.13 Инструкции по созданию условий для отправления религиозных обрядов осуждёнными к лишению свободы), а ознакомление с ней только в читальном зале библиотеки.

Отправление религиозных обрядов включает в себя чтение Библии, Корана, использование молитвенников и других священных книг, определяющих принадлежность к той или иной религии. Запрет осуждённым иметь при себе такую религиозную литературу является противоречащим международным стандартам ограничением свободы совести и религии и должен быть исключен из УИК РК.

3.10. Порядок направления обращений осуждённых (ст.ст. 10, 14 УИК РК)

В п.1 ст.14 УИК РК определено: «Обращения осуждённых … направляются через администрацию учреждений уголовно-исполнительной системы и органов, исполняющих наказания».

На практике не применяется термин «администрация органов, исполняющих наказания». Поэтому предлагается использовать следующую формулировку: «Обращения осуждённых … направляются через администрацию учреждений уголовно-исполнительной системы и органы, исполняющие наказания».

Другой вопрос возникает в отношении п.7 ст. 14 УИК РК «Обращения осуждённых по поводу решений или действий администрации учреждений уголовно-исполнительной системы и органов, исполняющих наказания, не приостанавливают их исполнение, кроме случаев, установленных законом».

Представляется, что это положение обоснованно для обращений осуждённых в вышестоящие органы, международные организации, общественные правозащитные организации и т.д. Однако, если осуждённый оспаривает решения или действия администрации учреждения или органа, исполняющего наказание, в суде, суд может принять меры по обеспечению этого заявления (которое хотя и рассматривается в порядке особого искового производства, но по правилам искового производства), в том числе приостановив действие того или иного акта администрации. Во всяком случае это находится в компетенции суда.

Кроме того, органы прокуратуры могут приостановить исполнение того или иного решения администрации учреждения.

Возможно отсылочная норма «кроме случаев, установленных законом» решает проблему, но желательно, чтобы эти случаи были прямо указаны в уголовно-исполнительном законодательстве.

3.11. Уведомление о месте отбывания наказания (ст.26 УИК РК)

Согласно ст.26 УИК РК «О прибытии осуждённого к месту отбывания наказания администрация учреждения или органа, исполняющего наказание, обязана в течение двух рабочих дней направить письменное уведомление его супругу (супруге), одному из родственников либо законному представителю по выбору осуждённого».

В соответствии с международными стандартами право немедленно сообщить о своём местонахождении («право на звонок») принадлежит всем лицам, помещённым под стражу. Это касается и задержанных лиц, и лиц, которым избрана мера пресечения в виде ареста, и прибывшим к месту отбывания наказания.

Учитывая, что во всех видах учреждений уголовно-исполнительной системы разрешены телефонные переговоры, целесообразно обеспечить право осуждённого, прибывшего к месту отбывания наказания, в кратчайшие сроки сообщить об этом своим родственникам. Это касается и случаев, когда осуждённому разрешены телефонные переговоры в исключительных случаях. Информирование о месте нахождения является исключительным случаем.

Поэтому предлагается дополнить ст.26 УИК РК: «Осуждённому также предоставляется возможность в те же сроки путём телефонных переговоров сообщить одному из вышеуказанных лиц о своём прибытии к месту отбывания наказания».

Кроме того, предлагается заменить слова «либо законному представителю по выбору осуждённого» на «либо иному лицу по выбору осуждённого».

У осуждённых может не быть родственников или законных представителей, но тем не менее есть лица, с которыми он или она поддерживают социальные контакты, например гражданский муж или гражданская жена. Необходимо предусмотреть возможность уведомления их о месте отбывания наказания.

3.12. Исполнение наказания в виде исправительных работ

Уточнения требует формулировка п.1 ст.52 УИК РК.

Непонятно, что имеется в виду под словами «до полного погашения размера наказания в соответствии с приговором суда». Размер наказания нельзя погасить. Погашается задолженность, возмещается ущерб или вред.

Поэтому предлагается формулировка, согласованная со ст.42 Уголовного кодекса РК «Исправительные работы»: «1. Исправительные работы исполняются по основному месту работы осуждённого с ежемесячным перечислением от двадцати до сорока процентов заработной платы (денежного содержания) в доход государства до полного осуществления денежного взыскания в соответствии с приговором суда».

Не соответствующей принципу гуманизации уголовного наказания и сокращения тюремного населения является норма п.2 ст.54 УИК РК, согласно которой «в отношении осуждённого … нетрудоустроенного в течение трёх месяцев со дня потери работы или расторжения трудового договора, служба пробации вносит в суд представление о замене неисполненной части наказания, назначенного за уголовный проступок, - привлечением к общественным работам либо арестом, а неисполненной части наказания, назначенного за преступление, - лишением свободы».

Зачем лишать свободы осуждённого к исправительным работам, кроме случаев злостного уклонения от отбывания наказания и исполнения приговора суда. Исходя из международных стандартов уголовной политики в случае возникновения таких обстоятельств целесообразнее заменить исправительные работы на общественные, как в случае с уголовными проступками (ст.54 УИК РК). Тем более, что нетрудоустроенность может быть связана с объективными, а не субъективными обстоятельствами.

3.13. Исполнение наказания в виде привлечения к общественным работам

Вызывает вопрос установленная в п.4 ст.59 УИК РК обязанность осуждённого «один раз в месяц являться в службу пробации для регистрации и участия в профилактической беседе».

Согласно п.1 ст.57 УИК РК «1. Наказание в виде привлечения к общественным работам состоит в выполнении осуждённым не требующих определённой квалификации бесплатных общественно полезных работ, организуемых местными исполнительными органами в общественных местах, расположенных по месту его жительства».

Соответственно, служба пробации, как орган, исполняющий этот вид наказания, должна контролировать, как это указано в п.2 ст.57 УИК РК, исполнение приговора, например, путем посещения мест выполнения общественных работ и получения информации от местных исполнительных органов, организующих работы, а не путем ежемесячной регистрации и профилактических бесед с осуждённым.

В случае получения информации о нарушении осуждённым приговора служба пробации может вызвать осуждённого и потребовать от него объяснений о невыполнении приговора суда в соответствии с п.1 ст.60 УИК РК, а также поставить вопрос перед судом о замене общественных работ на арест.

Согласно п.1 ст.62 УИК РК местные исполнительные органы, организующие общественные работы, а не сам осуждённый, обязаны информировать службу пробации о поведении осуждённого при исполнении общественных работ.

Приговором суда на осуждённого не возлагается обязанность ежемесячной регистрации или «отметки» в службе пробации, тем более, что в такой регистрации нет и особого смысла.

Согласно действующему уголовному законодательству срок общественных работ устанавливается от 60 до 300 часов согласно ст.43 Уголовного кодекса РК. Даже, если осуждённый будет работать 4 часа в день с двумя выходными в неделю, то он будет исполнять общественные работы от 3 до 15 недель. И в первом случае он вообще не успеет прийти «на регистрацию» и участвовать в профилактической беседе, а во втором - таких регистраций будет максимум три.

В ст.ст.57, 59-62 УИК РК достаточно мер контроля исполнения приговора к общественным работам, в связи с чем предлагается исключить из п.4 ст.61 УИК РК

3.14. Исполнение наказания в виде ограничения свободы

Серьёзные сомнения с точки зрения юридической техники вызывает совмещение в одном виде наказания двух, определенных в уголовном законе, видов наказания.

Согласно главе 13 УИК РК и ст.44 Уголовного кодекса РК по существу, помимо ограничения свободы осуждённые приговариваются к общественным работам на срок 240 часов в течение периода от 1 года до 7 лет.

Непонятно, почему одно и то же наказание в одной статье называется «общественные работы», а в другой - «принудительный труд», хотя между ними нет никаких различий.

И почему такой вид наказания как «общественные работы» применяется по существу в качестве дополнительного вида наказания, хотя это не предусмотрено ст.50 УК РК, где изложен исчерпывающий перечень дополнительных видов наказания?

Представляется, что в обеих статьях необходимо тогда определить, что за совершение определенных преступлений (правонарушений), лицо может быть осуждено к ограничению свободы и дополнительному наказанию в виде общественных работ.

При этом необходимо определиться: во всех ли случаях ограничение свободы сопровождается общественными работами.

Необходимо также в таком случае указать в уголовном законе, что общественные работы могут применяться как в качестве основного, так и дополнительного вида наказания.

В ст.65 УИК РК не учтено время следования осуждённого, которому лишение свободы было заменено ограничением свободы, до места отбывания наказания. В случае прибытия осуждённого в срок к месту проживания (отбывания наказания) и регистрации в службе пробации срок следования к месту отбывания наказания должен засчитываться осуждённому в срок отбывания наказания.

3.15. Исполнение дополнительных видов наказаний

Согласно ст.73 УИК РК «1. При назначении наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью в качестве дополнительного наказания к аресту или лишению свободы оно распространяется на все время отбывания основных видов наказаний, но при этом его срок исчисляется со дня отбытия ареста, лишения свободы и постановки на учёт службы пробации».

В этом пункте не учтено время следования осуждённого, который отбыл лишение свободы или арест и следует до места постоянного проживания. В случае прибытия осуждённого в срок к месту проживания (отбывания дополнительного наказания) и постановки на учёт в службе пробации срок следования к месту отбывания дополнительного наказания должен засчитываться осуждённому в срок отбывания дополнительного наказания.

Кроме того, предлагается несколько изменить редакцию этого пункта следующим образом: «При назначении наказания в виде лишения права занимать определённые должности или заниматься определённой деятельностью в качестве дополнительного наказания к аресту или лишению свободы оно распространяется на все время отбывания основных видов наказаний, но при этом его срок исчисляется с момента их отбытия и постановки на учёт службы пробации. В этот срок включается срок отбывания наказания в колонии-поселении. Для лиц, совершивших преступления по неосторожности, этот срок исчисляется с момента вступления приговора суда в законную силу».

Аргументы для таких изменений следующие.

В соответствии с уголовным и уголовно-исполнительным законодательством лица, совершившие преступления по неосторожности, отбывают наказание в колониях-поселениях для лиц, совершивших преступления по неосторожности. Практически во всех случаях администрация колонии-поселения их трудоустраивает или, чаще всего, они трудоустраиваются сами на предприятия и в организации, находящиеся за пределами колонии-поселения. Таким образом дополнительный вид наказания в отношении их уже фактически действует, поскольку они не могут заниматься тем видом деятельности или занимать ту должность, права на которые они лишены, хотя в связи с возможностью трудоустройства за пределами учреждения они могли бы это делать.

То есть по отношению к лишению права заниматься определённой деятельностью или занимать определённые должности положение лиц, содержащихся в колониях-поселениях, ничем не отличается от положения лиц, осуждённых к наказанию, не связанному с лишением свободы.

Аналогично такое положение касается и лиц, осуждённых к лишению свободы, но переведённых из колоний общего и строгого режима в колонию-поселение после отбытия установленной законом части срока наказания.

Существующая редакция практически устанавливает для лиц, осуждённых к лишению свободы и имеющих возможность более или менее свободного трудоустройства (т.е. отбывающих наказание в колонии-поселении), лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью не на установленный судом срок, а на срок лишения свободы (полный или до условно-досрочного освобождения) плюс непосредственно срок лишения права, как дополнительного вида наказания.

3.16. Исполнение наказания в виде ареста (глава 15 УИК РК)

Следует предполагать, что арест в УИК РК рассматривается как «шоковый метод» наказания при содержании в условиях строгой изоляции, при ряде ограничений прав по сравнению с лицами, лишенными свободы (прогулка на свежем воздухе продолжительностью только полтора часа, исключение свиданий и т.д.).

Тем не менее, помимо «шоковой терапии» в отношении правонарушителей необходимо думать и социальной реабилитации осуждённых, и о сохранении социальных связей, и об их здоровье.

В связи с этим предлагается увеличить время прогулки до 2 часов (один час в первой половине дня и один час во второй половине дня), а также разрешить ежемесячные краткосрочные свидания осуждённых с близкими родственниками продолжительностью не менее четырёх часов.

3.17. Исполнение наказания в виде лишения свободы

Места исполнения наказания в виде лишения свободы

Предлагается исключить из редакции пп.2) п.3 ст.88 УИК РК слова «превышения лимита мест отбывания наказания».

Это основание для направления осуждённых к лишению свободы в места отбывания наказания в другие области Казахстана, по сравнению с теми, где они проживали до ареста, является дискриминационным, создающим условия для произвола и коррупции.

Места лишения свободы в данной области должны иметь достаточный лимит, чтобы таких ситуаций не возникало.

Численность тюремного населения в конкретном учреждении УИС - величина «плавающая» в связи с окончанием срока, условно-досрочным освобождением осуждённых, заменой им лишения свободы на более мягкие виды наказания, переводом их в учреждения другого вида или в колонии-поселения и т.д. Поэтому можно в той или иной степени планировать вместимость мест отбывания наказания. Тем более, что последние три года характеризовались значительным снижением численности тюремного населения.

Кроме того, возможны ситуации, когда отдельные осуждённые по семейным причинам (переезд семьи, смерть близких родственников в этом регионе и наличие родственников в другом регионе) хотели бы быть переведенными в учреждения уголовно-исполнительной системы в другой области, чтобы поддерживать социальные связи, что позволило бы решить проблему конкретного осуждённого, в отношении которого возникает вопрос о «превышении лимита».

В настоящее время такие случаи нередки и это требует более строгого подхода к принятию руководством уголовно-исполнительной системы таких решений.

Использование этого основания для направления осуждённого в учреждения уголовно-исполнительной системы другой области должно быть исключительным случаем, подлежать проверке органов прокуратуры и общественных наблюдательных комиссий.

Кроме того, осуждённый должен иметь право обжаловать это решение в судебном порядке.

Виды учреждений уголовно-исполнительной системы (ст.89 УИК РК)

Как уже указывалось в п.3.4 данного документа термин «учреждения безопасности» весьма неудачен и требует замены, исходя из различий в уровне изоляции и охраны мест отбывания наказания в виде лишения свободы, а также в связи с тем, что он не используется в тексте действующего Уголовного кодекса РК.

Направление осуждённых к лишению свободы для отбывания наказания (ст.90 УИК РК)

Данную статью предлагается дополнить пунктами, касающимися направлением для отбывания наказания осуждённых к лишению свободы с отбыванием наказания в колониях-поселениях.

В соответствии с условиями их содержания, не предполагающими строгой изоляции, запираемых помещений, перемещения в наручниках и т.д., они должны перемещаться к месту отбывания наказания самостоятельно за счет государства, независимо от того, находились ли они до вынесения приговора и его вступления в законную силу под подпиской о невыезде, под домашним арестом, был ли в отношении них применен залог, или они содержались в следственном изоляторе.

Предлагаемая формулировка:

«Осуждённые к лишению свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении для лиц, совершивших преступления по неосторожности, следуют к месту отбывания наказания самостоятельно за счет государства.

Орган, исполняющий наказание, на основании приговора суда вручает осуждённому предписание о выезде к месту отбывания наказания. Не позднее трех суток со дня получения предписания осуждённый обязан выехать к месту отбывания наказания и прибыть туда в течение необходимого для проезда срока, указанного в предписании о выезде.

При уклонении осуждённого от получения предписания о выезде к месту отбывания наказания или при невыезде в установленный срок осуждённый задерживается органом внутренних дел с санкции суда и помещается в следственный изолятор на срок до пятнадцати суток для установления причин нарушения порядка самостоятельного следования к месту отбывания наказания.

В случае невыезда осуждённого без уважительных причин орган, исполняющий наказание, направляет задержанного к месту отбывания наказания под конвоем.

В случае неприбытия осуждённого в колонию-поселение орган внутренних дел осуществляет розыск осуждённого и после задержания направляет его к месту отбывания наказания под конвоем».

Изменение вида учреждения уголовно-исполнительной системы (ст.96 УИК РК)

Перевод нарушителя режима содержания (третья отрицательная степень поведения) из учреждения одного вида в другой, с более строгим режимом (так называемый «перережим»), представляется нарушающим основные принципы уголовного и административного права, а также наложения дисциплинарных взысканий за дисциплинарные проступки.

Действительно, в ч.7 ст.46 действующего Уголовного кодекса РК предусматривается, что изменение вида учреждения уголовно-исполнительной системы, назначенного приговором, производится судом в соответствии с уголовно-исполнительным законодательством.

С точки зрения принципов гуманности, целей наказания и международных стандартов обращения с заключенными данная норма позволяет судам принимать решения о переводе заключенных, после отбытия определенного срока, в учреждение с более мягким режимом отбывания наказания, что является стимулирующим фактором для осуждённых для соблюдения режима отбывания наказания.

При этом перевод в учреждение другого вида, с более мягкими условиями содержания, может быть отменен в связи со злостными нарушениями режима содержания, и осуждённый возвращен в учреждение того вида, где он отбывал наказание до перевода (так называемый «возврат»).

«Возврат» в данном случае обоснован, поскольку осуждённый нарушил условия перевода в учреждение с более мягкими условиями содержания, и в связи с этими нарушениями его возвращают в учреждение того вида, который ему был назначен судом при вынесении приговора за совершение преступления определенной категории тяжести.

Однако, перевод осуждённого к лишению свободы из учреждения того вида, который ему был определен вступившим в законную силу приговором суда, в учреждение с более строгими условиями содержания даже за злостные и неоднократные нарушения режима представляется неоправданным и несоразмерным.

Прежде всего, необходимо иметь в виду, что речь не идет о совершении таких преступлений, как побег из мест лишения свободы (ст.426 УК РК), уклонение от отбывания наказания (ст.427 УК РК), неповиновение законным требованиям администрации уголовно-исполнительного учреждения, сопряженное с насилием (ст.428 УК РК), угроза применения насилия в отношении сотрудника исправительного учреждения или его близких (ст.429 УК РК).

Совершение этих преступлений приводит не только к дополнительному сроку наказания в виде лишения свободы, но и изменению вида учреждения уголовно-исполнительной системы.

Нарушение же режима может выражаться как в злостных нарушениях (п.2 ст.130 УИК РК), которыми являются:

«1) отказ без уважительных причин от работ по благоустройству учреждения и улучшению условий проживания;

2) угроза представителям администрации учреждения, их оскорбление, неповиновение им, в том числе сопряжённое с умышленным причинением себе какого-либо повреждения, с целью нарушения режима отбывания наказания;

3) передача (получение), изготовление, хранение предметов, документов, вещей, изделий, веществ, продуктов питания, не предусмотренных правилами внутреннего распорядка учреждений;

4) уклонение от обязательного и принудительного лечения, назначенного судом;

5) отказ от предоставленной администрацией учреждения в соответствии со статьёй 119 настоящего Кодекса оплачиваемой работы;

6) самовольное оставление территорий учреждения минимальной безопасности и рабочего объекта;

7) невозвращение в установленный срок в учреждение осуждённого, которому разрешён краткосрочный выезд за его пределы, за исключением случаев, предусмотренных частью восьмой статьи 113 настоящего Кодекса;

8) употребление алкоголя, наркотических средств, психотропных или других одурманивающих веществ;

9) игра в карты, а также иные игры с целью материальной или иной выгоды;

10) совершение действий сексуального характера;

11) мелкое хулиганство;

12) организация или активное участие в группировках осуждённых, направленных на совершение нарушений, указанных в подпунктах 1) - 11) настоящей части;

13) повторное однородное нарушение установленного порядка отбывания наказания, за которое осуждённый в течение шести месяцев подвергался взысканию в виде водворения в дисциплинарный изолятор либо перевода в одиночную камеру»,

так и в более мелких нарушениях, которые достаточно широко определены в п.1 ст.130 УИК РК, как «невыполнение требований, установленных настоящим Кодексом и правилами внутреннего распорядка учреждений» (вроде сидения или лежания на кровати, кроме времени отведённого для сна, опоздания на карточную проверку, непосещения столовой, неучастия в общественном мероприятии, курения в неположенном месте и т.д.).

Причём эти мелкие нарушения могут быть признаны злостными, если были совершены дважды, и если за повторное нарушение установленного порядка отбывания наказания осуждённый в течение шести месяцев был подвергнут взысканию в виде водворения в дисциплинарный изолятор либо одиночную камеру (пп.13) п.2 ст.130 УИК РК).

Поскольку уголовно-исполнительное законодательство не содержит четких норм: какие меры дисциплинарных взысканий за какие нарушения применяются (т.е., за какое нарушение можно ограничиться предупреждением или выговором, а какое безусловно влечет за собой водворение в дисциплинарный изолятор или одиночную камеру), и за какое из повторных мелких нарушений осуждённый может быть водворен, например, в дисциплинарный изолятор, то, по существу, решение этих вопросов полностью находится на усмотрении администрации учреждения уголовно-исполнительной системы (ст. 132 УИК РК).

Аналогично, только администрация учреждения определяет, когда и за какое количество нарушений осуждённого можно представлять к «пережиму».

Соответственно, формально даже за повторное курение в неположенном месте осуждённый может оказаться водворенным в дисциплинарный изолятор, а поскольку это будет означать, что осуждённый признается злостным нарушителем, он может быть переведен в учреждение другого вида с более строгим режимом.

То есть, опять же по формальным основаниям осуждённый, неоднократно совершающий мелкие нарушения, может быть, например, сначала переведен из колонии-поселения в колонию общего режима, затем - в колонию строгого режима.

Это ставит под сомнение принцип пропорциональности взыскания совершенному проступку.

Нарушения режима отбывания наказания относятся к дисциплинарным проступкам и наказываются дисциплинарными взысканиями, наиболее строгими из которых являются водворение в дисциплинарный изолятор и одиночную камеру (последнее кроме колоний-поселений)

Перевод лица в другой вид учреждения уголовно-исполнительной системы с более строгим режимом даже при наличии неоднократных дисциплинарных взысканий является, по существу, пересмотром приговора по уголовному делу, который выносился с учетом всех обстоятельств совершения преступления, а не дисциплинарного проступка.

Несколько лет назад дискутировался вопрос о том, может ли быть криминализовано неоднократно совершаемое административное правонарушение, и учеными, и практиками был сделан вывод, что это будет неоправданным применением уголовной репрессии, и что даже при наличии неоднократности совершенных административных правонарушений самым строгим административным наказанием должен быть административный арест сроком до 15 суток.

Исходя из этого, очевидно, что при нескольких проступках (не преступлениях), выразившихся даже в злостном нарушении режима отбывания наказания, при смене вида учреждения уголовно-исполнительной системы на учреждение с более строгим режимом происходит определённая криминализация дисциплинарных проступков.

По формальным признакам осуждённый признанный злостным нарушителем за однократное употребление алкоголя или мелкое хулиганство может подвергнуться «перережиму».

Уголовный кодекс РК содержит ст.ст.426-429, устанавливающие наказание за преступления, связанные с отбыванием наказания в учреждениях уголовно-исполнительной системы. Эти серьезные правонарушения (преступления), включая злостное неповиновение требованиям администрации или уклонение от отбывания наказания (для колоний-поселений) могут привести как раз не только к дополнительному сроку лишения свободы, но и переводу в учреждение с более строгим режимом содержания.

Существующие виды взысканий за нарушения режима: предупреждение, выговор, лишение права выхода за пределы учреждения уголовно-исполнительной системы (для колоний-поселений), водворение в ДИЗО или одиночную камеру соразмерны совершенным проступкам, не говоря уже о том, что при совершении этих проступков лицо не может рассчитывать на условно-досрочное освобождение, замену неотбытой части наказания более мягким видом, перевод в учреждение уголовно-исполнительной системы другого вида, с более мягкими условиями содержания.

Наконец, «перережим» является, по существу, повторным наказанием за совершенный проступок, поскольку осуждённый сначала отбывает, например, наказание 15 суток в дисциплинарном изоляторе, а затем за тот же самый проступок переводится в учреждение с более строгим режимом наказания.

Таким образом, нарушается один из основных принципов права, закрепленных в Конституции РК - запрещение повторного наказания за одно и то же правонарушение.

Во всех учреждениях уголовно-исполнительной системы совершение злостных нарушений установленного порядка отбывания наказания приводит к ужесточению условий отбывания наказания вплоть до строгих и помещения осуждённого в дисциплинарный изолятор или одиночную камеру. Строгие условия отбывания наказания или помещение в дисциплинарный изолятор или одиночную камеру по-существу схожи с условиями отбывания наказания в учреждении уголовно-исполнительной системы, куда осуждённый был бы «перережимлен». Этого набора дисциплинарных санкций вполне достаточно для пропорционального ответа на нарушения установленного порядка отбывания наказания.

Исходя из всего вышеизложенного, возможность перевода осуждённого в учреждение уголовно-исполнительной системы с более строгим режимом за совершение дисциплинарных проступков, по нашему мнению, должна быть исключена.

Приём осуждённых к лишению свободы в учреждения уголовно-исполнительной системы (ст.93 УИК РК)

Предлагается следующая редакция п.2 ст.93 УИК РК «Осуждённые, прибывшие в учреждения уголовно-исполнительной системы (кроме колоний-поселений), помещаются в карантинное отделение на срок от трёх до пятнадцати суток в зависимости от вида учреждения. В период пребывания в карантинном отделении осуждённые находятся в обычных условиях отбывания наказания».

Аргументы для такой редакции данного пункта.

Помещение в карантин осуждённых, прибывших для отбывания наказания в колонию-поселение, по существу невозможно, поскольку карантинное отделение - это локальный участок на территории исправительного учреждения, а создать локальный участок на территории колонии-поселения, где осуждённые находятся не под охраной, а под надзором, практически сложно, или это будет являться нарушением условий содержания в колонии-поселении.

Единственным запираемым помещением в колонии-поселении является дисциплинарный изолятор, но это место отбывания дисциплинарного взыскания за дисциплинарный проступок - злостное нарушение режима отбывания наказания. Поэтому в колонии-поселении достаточно обязать администрацию учреждения уголовно-исполнительной системы (заместителя начальника по режиму, начальника отряда, куда предполагается определить прибывшего осуждённого) провести с прибывшим разъяснительную беседу, связанную с режимом отбывания наказания, правами и обязанностями осуждённого в колонии-поселении и т.д.

В колонии-поселении можно оборудовать отдельное жилое помещение на 4-10 спальных мест, где вновь прибывшие осуждённые могут находиться в течение двух-трёх суток, пока они пройдут медосмотр, им будут доведены распорядок дня, правила проживания в общежитиях, права и обязанности, заполнены все необходимые документы, и они будут распределены по отрядам, или им будут определены комнаты в общежитии. При этом никаких ограничений в их перемещении по территории учреждения уголовно-исполнительной системы, получении передач, телефонных переговорах и свиданиях быть не должно.

Вторая проблема связана с необходимостью уточнить время нахождения в карантине в зависимости от вида учреждения уголовно-исполнительной системы. Несмотря на то, что в п.2 ст.93 УИК РК указано, что осуждённые помещаются в карантинное отделение на срок до 15 суток, на практике практически во всех учреждениях уголовно-исполнительной системы, включая колонии-поселения, осуждённые находятся в карантине полностью 15 дней.

В связи с этим необходимо определить в УИК РК или в подзаконном нормативном правовом ведомственном акте чёткие критерии для обоснования тех или иных сроков содержания в карантинном отделении.

Раздельное содержание осуждённых к лишению свободы в учреждениях уголовно-исполнительной системы (ст.94 УИК РК)

В п.4 ст.94 УИК РК необходимо добавить колонии-поселения.

В колониях-поселениях совместное проживание мужчин и женщин разрешено, но в раздельных помещениях, а также не действует требование раздельного содержания впервые осуждённых к лишению свободы и ранее отбывавших такой вид наказания. В колониях-поселениях нет локальных участков, и осуждённые имеют право свободного передвижения по территории колонии-поселения, поэтому нормы данной статьи не могут распространяться на колонии-поселении.

Права и обязанности осуждённых к лишению свободы (ст.104 УИК РК)

Ряд положений данной статьи УИК РК вызывает возражения или сомнения.

Пп.2) п.1 ст.104 УИК РК содержит антиконституционное требование того, чтобы осуждённые пользовались религиозной литературой в библиотеке учреждения после положительного заключения религиозной экспертизы.

В п.3.9 настоящего документа уже приведены аргументы в отношении того, что запрет осуждённым иметь в личном пользовании (а не в библиотеке) религиозную литературу является необоснованным ограничением свободы религии, если следовать международным обязательствам Казахстана.

Установление же условия пользования религиозной литературой - положительное заключение религиозной экспертизы - устанавливает цензуру за пределами учреждений уголовно-исполнительной системы, которая запрещена п.1 ст.20 Конституции Республики Казахстан.

Администрация учреждения уголовно-исполнительной системы в соответствии с уголовно-исполнительным законодательством может осуществлять предварительный просмотр литературы, поступающей на имя осуждённых или в библиотеку учреждения.

Однако только в случае, если, согласно п.3 ст.20 Конституции РК в этой литературе содержатся «пропаганда или агитация насильственного изменения конституционного строя, нарушения целостности Республики, подрыва безопасности государства, войны, социального, расового, национального, религиозного, сословного и родового превосходства, а также культа жестокости и насилия», такая литература может изыматься.

В этом случае администрация должна инициировать доследственную проверку с возможным последующим возбуждением административного или даже уголовного производства.

В иных случаях религиозная, а также любая иная (философская, научно-популярная, художественная) литература должны быть в свободном доступе как в библиотеке, так и в личном пользовании осуждённых.

В соответствии с аргументами, изложенными в п.3.3 настоящего анализа предлагается исключить пп.3) п.1 ст.104 УИК РК, касающийся добровольных организаций.

В статье 104 УИК РК необходимо уточнить положения, связанные с практической реализацией права на отдых.

Те осуждённые, которые весь день находятся на работе, чаще всего, связанной с тяжёлым физическим трудом, например, в колониях-поселениях, по существу лишены права полноценного отдыха, поскольку после возвращения в жилую часть учреждения или в общежитие колонии-поселения они лишены права нормального отдыха.

В учреждениях уголовно-исполнительной системы, в том числе в колониях-поселениях, либо вообще нет комнат отдыха, либо они не оборудованы креслами или иными приспособлениями для отдыха, кроме стульев или одного-двух диванов, чего явно недостаточно для содержащегося в учреждении количества осуждённых.

Это требует своего законодательного урегулирования исходя из уважения человеческого достоинства и требований трудового законодательства.

Введённый в 2010 году запрет на ношение бороды, мотивированный борьбой с радикальными религиозными течениями, не указан в УИК РК, но закреплён в п.10 Правил внутреннего распорядка учреждений уголовно-исполнительной системы.

Помимо того, что ограничение прав и свобод человека, в том числе на ношение бороды, согласно ст.39 Конституции РК, может бы установлено только законом, а не подзаконным правовым актом, которым являются вышеупомянутые Правила, этот запрет представляется непродуманным и нарушающим право человека на свободу совести и религии.

Ряд религиозных течений предусматривает наличие неких важных элементов той или иной религии, причём не связанных с радикализмом или экстремизмом. Среди них - ношение бороды или, например, у индусов-сикхов то, что они вообще не стригут волосы и носят их аккуратно заправленными под специальную повязку. Лишение их этих элементов означает лишение своей идентичности, по-существу - разрушение их личности. Наказание к лишению свободы не может быть направлено на лишение человека идентичности и разрушение его личности. Это не может являться целью наказания.

В связи с этим необходимо искать баланс между соблюдением установленных правил и сохранением личности.

Именно этим концепция «сохранения» отличается от концепции «исправления и воспитания», что отмечено в п.3.1 настоящего документа.

Много вопросов вызывает требование, содержащееся в пп.7) п.2 ст.104 об обязанности «дежурства» осуждённых по отрядам, камерам или карантинным отделениям.

В чем заключаются обязанности дежурного? В течение какого времени они выполняются? Если в них входит поддержание порядка в камере или помещении отряда, то входит ли эта, видимо бесплатная, работа в два часа в неделю работы по благоустройству согласно ст.121 УИК РК? Является ли работа дежурного оплачиваемой? Если нет, то признается ли выполнение обязанностей дежурного вообще работой? Если нет, то как квалифицируется выполнение обязанностей дежурного? Если это не труд, то что это? Каким образом выполняют обязанности дежурного трудоустроенные осуждённые? Означает ли это, что дежурными назначаются по графику неработающие осуждённые? В УИК РК ни на один из этих вопросов нет ответов.

В ст.104 УИК РК необходимо определить ряд гарантий соблюдения прав осуждённых к лишению свободы.

Например, вместо обязанности осуждённых посещать столовую (пп.6) п.2 ст.104) необходимо указать гарантии обеспечения осуждённых полноценным питанием.

То есть речь должна идти о том, что государство гарантирует осуждённым соответствующее нормам питание. Обязанность посещать столовую и наказание за её непосещение не решает задачу достаточного питания осуждённых, а наоборот подменяет её формальной задачей обеспечения посещения столовой.

Если в уголовно-исполнительной политике реализуется концепция «сохранения», то главная задача - содействие осуждённым в полноценном питании.

Например, в колониях-поселениях нет никакой необходимости обязательного посещения столовой, поскольку, во-первых осуждённые работают за пределами территории колонии-поселения и, соответственно, имеют возможность более качественно питаться. Кстати, администрация колоний-поселений обязана содействовать осуждённым в полноценном питании путём соответствующих гарантий работодателя. Во-вторых, в общежитиях колоний-поселений должны быть кухни, и осуждённые, имеющие право пользоваться деньгами без предупреждения, имеют возможность приобретать продукты питания и питаться в установленных местах (комнатах для приёма пищи, оборудованных холодильниками и электрическими плитами). В этом случае обязательность посещения столовой исключается.

Аналогичный подход должен быть, если речь идёт о санитарно-гигиенических нормах, которым должны следовать осуждённые (пп.8 п.2 ст.104 УИК РК).

В законодательстве надо закреплять не обязанность под угрозой наказания проходить медицинские осмотры и лечение, а о гарантиях предоставления медицинской помощи осуждённым. Кроме того, уголовное и уголовно-исполнительное законодательстве предусматривает исчерпывающий перечень случаев для принудительного лечения.

В Минимальных стандартных правилах обращения с заключёнными [13], и особенно в новых Европейских тюремных (пенитенциарных) правилах, положения которых приведены в разделе 2 настоящего документа, согласно концепции «сохранения», нет обязанностей, связанных с посещением столовой или лечением. Наоборот, в Европейских правилах, главным образом указывается на обязанности государства обеспечить соответствующее питание и медицинское обслуживание, а также условия для такого питания и лечения.

Необходимо изменить эти положения ст.104 УИК РК, изложив их как гарантии прав осуждённых на полноценное питание и медицинское обслуживание.

Запрет осуждённым совершать умышленное причинение себе какого-либо повреждения или отказываться от приёма пищи в знак протеста против нарушения их прав противоречит Нормативному постановлению Конституционного совета РК №2 от 27.02.2008г., в котором указано, что совершение актов членовредительства может являться формой выражения мнения (протеста) и рассматриваться как способ защиты своих прав лицами, лишёнными свободы. В таких случаях привлечение к ответственности за членовредительство следует расценивать, как ограничение права на свободу выражения мнения, которая является составляющей свободы слова, гарантированной статьёй 20 Конституции РК.

Таким образом членовредительство, а также по аналогии - голодовка, согласно этому решению Конституционного Совета, не могут быть запрещены в случае, когда они используются как способ защиты своих прав и являются формой выражения мнения.

Основные требования режима отбывания наказания в учреждениях (ст.97 УИК РК)

В п.2 ст.97 УИК РК указано, что «режим отбывания наказания создаёт условия для применения средств исправления осуждённых». Это положение противоречит п.1 ст.7 УИК РК, где указано, что режим отбывания наказания является одним из основных средств исправления осуждённых. Это лишний раз подтверждает тот вывод, что режим отбывания наказания не может быть средством исправления. В связи с этим необходимо привести в соответствие ст.7 и ст.90 УИК РК, хотя, как уже неоднократно отмечалось в данном документе, концепция «воспитания и исправления», реализуемая в УИК РК, должна быть заменена современной концепцией «сохранения».

В п.8 ст.98 УИК РК указано, что «при обнаружении в результате проведения досмотра и обыска признаков совершаемого или совершенного преступления либо административного правонарушения дальнейший досмотр и обыск проводятся в порядке, предусмотренном соответственно Кодексом Республики Казахстан об административных правонарушениях или Уголовно-процессуальным кодексом Республики Казахстан».

В то же время вся статья 98 УИК посвящена производству досмотров и обысков в местах лишения свободы.

Из п.8 ст.98 следует, что все остальные досмотры и обыски проходят не по правилам, указанным в КоАП РК или УПК РК. То есть при проведении этих досмотров и обысков, осуждённые не в полной мере могут обеспечиваться гарантиями соблюдения их прав и законных интересов, предусмотренных процедурами, указанными в КоАП РК и УПК РК.

Поэтому полагаем необходимым в ст.98 УИК РК указать, что «обыск, личный обыск и досмотр осуществляются по правилам, установленным уголовно-процессуальным, уголовно-исполнительным и административно-процессуальным законодательством».

То есть все обыски, личные обыски и досмотры должны осуществляться по строгим правилам, предусматривающим все гарантии прав и законных интересов осуждённых, как ни отражены в КоАП РК и УПК РК.

Это предложение связано с тем, что поскольку обыск, личный обыск и досмотр осуществляются для обнаружения не разрешённых к использованию в учреждениях уголовно-исполнительной системы предметов, они представляют собой процессуальные действия, которые должны осуществляться с соблюдением все правил и процедур, предусмотренных для таких действий уголовно-процессуальным и/или административно-процессуальным законодательством.

То есть, проводя обыск, личный обыск или досмотр, сотрудники исправительного учреждения должны обеспечить, чтобы права осуждённых, которые подвергаются обыску или досмотру и в помещении, где они содержатся, проводится обыск, были соблюдены в достаточной степени, чтобы избежать незаконных взысканий или необоснованных обвинений в незаконном хранении или использовании запрещённых предметов.

Аналогично предлагается п.1 ст.98 УИК РК изложить в следующей редакции: «сотрудники учреждения, лица, уполномоченные на осуществление контроля и надзора за поведением осужденных, по правилам, установленным административно-процессуальным законодательством производят досмотр лиц, их вещей, транспортных средств, находящихся на территории учреждения и на прилегающих к ней территориях, на которых установлены режимные требования, и изымают предметы, документы, вещи, изделия, вещества, продукты питания, не предусмотренные правилами внутреннего распорядка учреждений».

Необходимо также определиться, какому процессуальному действию подвергаются вещи, а также лица, прибывшие на длительное свидание к осуждённым (п.2 ст.98 УИК РК).

Если это досмотр, то он должен осуществляться по правилам, установленным административно-процессуальным законодательством. Если это обыск, то по правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством. В любом случае эти действия должны быть чётко процессуально оформлены и закреплены.

В ст.ст.9, 11, 13, 16, 97 содержатся отсылочные нормы, касающиеся Правил внутреннего распорядка учреждений уголовно-исполнительной системы.

Предлагается изменить название этого документа на «Правила обращения с осуждёнными к лишению свободы в учреждениях уголовно-исполнительной системы».

Название действующего документа - Правила внутреннего распорядка учреждений… - не отражает его содержания, поскольку в нем, прежде всего, речь идёт не о распорядке, а о правах и обязанностях осуждённых, правах и обязанностях администрации исправительных учреждений, условиях содержания и т.д.

Поэтому более соответствующим содержанию является название «Правила обращения с осуждёнными к лишению свободы в учреждениях уголовно-исполнительной системы».

Такое название будет соответствовать международно принятой терминологии, поскольку ведущий международный орган действующий в этой сфере называется Конгресс Организации Объединённых Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, а основным международным документом, принятым ООН, являются Минимальные стандартные правила обращения с заключёнными, включая изменения, связанные с Правилами Манделы. В казахстанской юриспруденции термин «заключённые» не используется, а используется термин «осуждённые к лишению свободы».

В ряде положений статьи 98 УИК РК необходимо указать «кроме колоний-поселений», поскольку в колониях-поселениях осуждённые имеют право хранить и пользоваться деньгами и иными ценностями без ограничения, хранить правоустанавливающие документы и т.д.

Условия отбывания наказания осуждённых к лишению свободы (ст.103 УИК РК)

Непонятно, зачем при рассмотрении вопроса об изменении условий отбывания наказания могут присутствовать представители исполнительного органа власти. Это может быть оправдано только в случае перевода на льготные условия отбывания наказания, когда необходимо обеспечить трудоустройство осуждённого. В остальных случаях более целесообразным представляется участие при таком рассмотрении члена общественной наблюдательной комиссии, а не только неопределённой в законе «общественности».

Приобретение осуждёнными к лишению свободы продуктов питания и предметов первой необходимости (ст.105 УИК РК)

Предлагается назвать данную статью: «Приобретение, хранение и использование осуждёнными к лишению свободы продуктов питания и предметов первой необходимости» и изложить п.1 ст.105 УИК РК в следующей редакции: «осуждённые к лишению свободы могут приобретать, хранить и использовать продукты питания и предметы первой необходимости…».

Аргументы. Необходима редакционная правка названия статьи. Цель приобретения продуктов питания и предметов первой необходимости - их использование и возможное хранение. Осуждённые не только приобретают, но и получают в передачах, хранят и используют разрешённые продукты питания и предметы первой необходимости. В учреждениях уголовно-исполнительной системы есть комнаты хранения и приёма пищи, где хранятся продукты питания и т.д.

П.1 ст.105 УИК РК необходимо дополнить следующей фразой: «Осуждённые, содержащиеся в колониях-поселениях, могут приобретать, хранить и использовать продукты питания и предметы первой необходимости на имеющиеся у них в наличии денежные средства».

Осуждённые, содержащиеся в колонии-поселении, по условиям содержания имеют право иметь денежные средства (включая банковские кредитные карточки) и пользоваться ими без ограничения.

Свидания осуждённых к лишению свободы (ст.106 УИК РК)

С учётом заявленной цели принятия нового уголовно-исполнительного законодательства - приближение к международным стандартам и гуманизация пенитенциарной политики непонятным является ухудшение положения осуждённых к лишению свободы в ряде статей УИК РК по сравнению с ранее действовавшим Уголовно-исполнительным кодексом РК.

Так в соответствии с п.1 ст.106 УИК РК «Осуждённым предоставляются свидания: краткосрочные продолжительностью два часа, длительные на территории учреждения продолжительностью двое суток».

В предыдущим УИК РК осуждённым предоставлялись краткосрочные свидания продолжительностью от 2-х до 4-х часов, а длительные - до 3 суток.

Исходя из цели поддержания социальных связей, поддержания семейных контактов, участия в воспитании детей подобные сокращения продолжительности свиданий представляются и нелогичными и необоснованными. Несмотря на то, что данная статья предусматривает не менее одного свидания в месяц, предлагается вернуться к действующим нормам предоставления свиданий в части их продолжительности.

Телефонные переговоры осуждённых к лишению свободы (ст.109 УИК РК)

Пункт 1 ст.109 предлагается изложить в следующей редакции: «Осуждённый имеет право на телефонные разговоры продолжительностью до пятнадцати минут каждый без ограничения их количества, за исключением случаев, предусмотренных в п.2 настоящей статьи….».

Представляется необходимым законодательно закрепить право на телефонные переговоры без ограничения количества. Нарушение этого права не может быть связано с недостаточным количеством таксофонов на территории учреждения или недостаточным числом персонала для контроля этих телефонных разговоров.

Это исходит из современной международной концепции пенитенциарной политики, согласно которой недостаток ресурсов не может быть основанием нарушения прав осуждённых к лишению свободы.

Приобретение и хранение осуждёнными к лишению свободы письменных принадлежностей и периодических изданий (ст.110 УИК РК)

Предлагается следующая редакция этой статьи: «осуждённым разрешается без ограничений получать в бандеролях, посылках, передачах, письмах литературу, иную корреспонденцию, письменные принадлежности, подписываться на газеты и журналы, а также приобретать через торговую сеть литературу за счёт средств, имеющихся на их лицевых счетах».

Во-первых, осуждённые должны иметь право не только приобретать периодические издания, литературу и письменные принадлежности, но и получать их по почте (путём заказа) или через передачи, а также при краткосрочных и длительных свиданиях.

Во-вторых, повышение уровня образования, приобретение квалификации или самообразование являются важными элементами ресоциализации. Поэтому в пенитенциарной практике многих государств осуждённые к лишению свободы имеют, например, ограниченный доступ в Интернет для пользования электронными библиотеками.

Поэтому, помимо периодических изданий, осуждённые должны иметь право получать, приобретать, хранить и пользоваться также литературой, как художественной, так и научной или научно-популярной.

Согласно международным стандартам и нормам Конституции РК не может быть ограничено получение информации осуждёнными к лишению свободы в виде книг, газет, журналов, иных публикаций.

Основания для запрета получения определённой информации закреплены в ст.ст.20, 39 Конституции РК.

Просмотр осуждёнными к лишению свободы телепередач и прослушивание радиопередач (ст.112 УИК РК)

Предлагается следующая редакция этой статьи.

«1. Жилые помещения, комнаты воспитательной работы, комнаты отдыха оборудуются телевизионными приёмниками, а рабочие помещения, камеры дисциплинарных изоляторов, - радиоточками за счёт средств учреждений уголовно-исполнительной системы.

2. Осуждённые могут приобретать теле- и радиоприемники, а также видеовоспроизводящие устройства за счёт собственных средств через торговую сеть либо получать их от родственников и иных лиц.

3. Просмотр телепередач, пользование видеопроизводящими устройствами, а также прослушивание радиопередач осуждённым, кроме водворённых в дисциплинарные изоляторы и переведённых в одиночные камеры, разрешаются в свободные от работы и массовых мероприятий часы, за исключением времени, отведённого распорядком дня для сна».

Данная редакция предназначена для «осовременивания» получения информации и пользования современными техническими средствами в местах лишения свободы.

Медико-санитарное обеспечение осуждённых к лишению свободы (ст.117 УИК РК)

Осуждённые к лишению свободы должны получать медицинскую помощь в объёмах, не отличающихся от тех, которые получают другие граждане. В связи с этим необходимо в данной статье УИК РК указать, что осуждённым к лишению свободы гарантируется медико-санитарное обеспечение в объёмах и порядке, установленных Кодексом РК «О здоровье народа и системе здравоохранения»[14].

Материальная ответственность осуждённых к лишению свободы (ст.118 УИК РК)

Предлагается исключить п.2 ст. 118.

Возмещение причинённого материального ущерба осуществляется в порядке, установленном гражданским законодательством РК, даже если размер возмещения такого ущерба устанавливается в ходе уголовного процесса.

Побег является уголовным преступлением, за которое лицо наказывается лишением свободы. Пресечение побега и раскрытие преступления является такой же обязанностью правоохранительных органов, как и раскрытие любых других преступлений. В связи с этим возмещение ущерба, связанного с пресечением побега, а тем более с лечением лица в случае умышленного причинения вреда собственному здоровью является необоснованным, неправомерным, в последнем случае - нарушающим принципы медицинской этики.

Учреждение уголовно-исполнительной системы может в уголовном процессе предъявить гражданский иск, связанный с возмещением материального ущерба, нанесённого ему в связи с совершенным преступлением (побегом), но это никак не может быть связано с возмещением ущерба в связи с пресечением побега.

Кроме того, название статьи не соответствует её содержанию, так как речь идёт не о материальной ответственности, а о возмещении материального ущерба.

Труд (ст.ст.119-123 УИК РК)

В пункте 3.6 настоящего документа представлены подробные аргументы в отношении того, что закреплённая в обязанность всех осуждённых трудиться в местах и на работах, определяемых администрацией учреждения уголовно-исполнительной системы (ст.104 УИК) по существу является принудительным трудом и нарушает конституционные положения о запрещении принудительного труда, а также нормы трудового законодательства Республики Казахстан о добровольности и равноправии при заключении трудового договора.

Единственным видом обязательного труда, определённым в уголовном законодательстве Республики Казахстан и не являющегося в этом смысле принудительным, являются общественные работы. В соответствии с международными обязательствами Республики Казахстан и положениями Конституции Республики Казахстан такой труд должен быть определён в приговоре суда. В уголовном законодательстве Республики Казахстан, касающемся такого вида наказания как лишение свободы, и приговорах судов Республики Казахстан к лишению свободы не указывается обязательный труд.

Обязанность трудиться в местах или на работах, определяемых администрацией учреждений уголовно-исполнительной системы, независимо от того, что этот труд оплачивается, характеризует данный труд как принудительный, а заключённый с осуждённым трудовой договор - как договор, заключённый под принуждением.

Как уже отмечалось в п.3.6 настоящего документа такие же аргументы приводятся в Комментарии Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе к ст.99 старого Уголовно-исполнительного кодекса РК [15]. Ст.104 УИК РК содержит положения аналогичные положениям ст.99 старого УИК РК.

В связи с этим предлагается привести положения ст.104 УИК РК в соответствие со ст.24 Конституции РК и Трудовым кодексом РК и исключить из УИК РК упоминание об обязанности осуждённых трудиться на местах и работах, определяемых администрацией учреждений уголовно-исполнительной системы.

Кроме того, труд осуждённых к лишению свободы должен осуществляться в соответствии с трудовым законодательством Республики Казахстан.

Это касается заключения трудовых договоров во всех случаях трудоустройства, оплаты труда без дискриминации, обеспечения условий и охраны труда в соответствии с действующим трудовым законодательством.

Предлагается следующая редакция пунктов ст.119 УИК РК:

«1. Администрация учреждений уголовно-исполнительной системы содействует трудоустройству осуждённых к лишению свободы на предприятиях уголовно-исполнительной системы при условии обеспечения их надлежащей охраны и изоляции (кроме колоний-поселений), оказывает содействие в трудоустройстве в государственных или негосударственных организациях и предприятиях при обеспечении надлежащего надзора и соблюдения условий отбывания наказания и исполнения дополнительных видов наказания (для осуждённых, отбывающих наказание в колониях-поселениях).

2. Администрация учреждения уголовно-исполнительной системы обязана содействовать трудоустройству осуждённых с учётом их пола, возраста, трудоспособности, состояния здоровья, по возможности - специальности, а также исходя из наличия рабочих мест. Осуждённые могут заниматься индивидуальной трудовой деятельностью.

3. Труд осуждённых осуществляется с соблюдением требований трудового законодательства.

4. Трудовые отношения осуждённых к лишению свободы регулируются трудовым договором в соответствии с трудовым законодательством Республики Казахстан.

5. Условия труда осуждённых к лишению свободы определяются трудовым законодательством Республики Казахстан с учётом требований охраны и изоляции или надзора. Оплачиваемые трудовые отпуска осуждённым предоставляются с выездом или без выезда за пределы учреждения в соответствии со статьёй 105 настоящего Кодекса, видом учреждения и условиями отбывания наказания.

6. Осуждённым запрещается прекращать работу или прибегать к забастовкам или иным акциям группового неповиновения в целях разрешения трудовых конфликтов. Отказ от выполнения работ влечёт применение мер взыскания, предусмотренных настоящим Кодексом. Индивидуальные трудовые споры разрешаются в порядке, установленном трудовым законодательством Республики Казахстан.

7. Трудоустройство осуждённых к труду на объектах организаций иных форм собственности, не входящих в уголовно-исполнительную систему, осуществляется на основании договоров между администрацией учреждения уголовно-исполнительной системы, организацией и осуждёнными.

8. Перечень работ и должностей, на которых запрещается использование осуждённых к лишению свободы, устанавливается Правилами обращения с осуждёнными к лишению свободы в учреждениях уголовно-исполнительной системы.

9. В организациях учреждений допускается использование труда вольнонаёмных инженерно-технических работников и квалифицированных рабочих в пределах до 15 процентов от числа работающих осуждённых.

10. Передача производственных объектов, расположенных на территории учреждений, организациям иных форм собственности осуществляется в соответствии с законодательством о государственном имуществе».

Все трудовые правоотношения осуждённых к лишению свободы должны, в соответствии с трудовым законодательством, регулироваться трудовым договором. Это необходимо закрепить в уголовно-исполнительном законодательстве.

Осуждённые к лишению свободы не могут прибегать к забастовкам, прекращению работы и иным акциям группового неповиновения в целях разрешения трудового конфликта. Тем не менее их трудовые права должны быть защищены так же, как и любых других наёмных работников, при трудовых спорах с работодателем. Порядок разрешения индивидуальных трудовых споров установлен Трудовым кодексом РК и предусматривает как создание согласительной комиссии, так и обращение в суд или органы прокуратуры, на которое осуждённый к лишению свободы имеет право.

Злостным нарушением установленного порядка отбывания наказания должно являться участие в забастовках, других акциях массового неповиновения, а также отказ от работы по благоустройству в установленные уголовно-исполнительным законодательством два часа в неделю.

Ст.120 УИК РК предлагается исключить, поскольку её положения включены в предлагаемую редакцию ст.119 УИК РК.

Воспитательная работа с осуждёнными к лишению свободы, применение мер поощрения и взысканий (ст.ст.124-134 УИК РК)

Как отмечалось выше в п.п.3.1-3.3 настоящего документа, в УИК РК продолжает реализовываться концепция «исправления и воспитания». Несмотря на отдельные положения, связанные с воспитательной работой, направленной на формирование социальных навыков, в целом вся работа основана на «кнуте» (взыскании) и «прянике» (поощрении), которые, в основном носят формальный характер, а также на участии осуждённых в коллективных воспитательных мероприятиях. Главной целью продолжает являться «исправление» осуждённых.

С точки зрения современной концепции пенитенциарной политики «воспитание» осуждённого должно быть заменено на социально-психологическую работу с осуждёнными на основе индивидуального подхода.

Вопросы добровольных (ранее - самодеятельных) организаций, критериев поведения осуждённых, поощрений и взысканий рассмотрены в пп.3.2-3.3 настоящего документа.

В действующем УИК РК по непонятным причинам ухудшено положение осуждённых содержащихся в колониях-поселениях по сравнению с ранее действовавшим уголовно-исполнительным законодательством.

Раньше в качестве поощрения осуждённый, содержащийся в колонии-поселении, мог провести выходные или праздничные дни за пределами учреждения, в том числе вместе с семьёй. В УИК РК же такие «увольнительные» предполагается предоставлять только на период с 9 утра до 6 вечера. Представляется, что подобное ухудшение положения осуждённых идёт вразрез с целями гуманизации уголовной и уголовно-исполнительной политики.

С учётом аргументов, приведённых в п.3.2 настоящего документа, предлагается следующая редакция п.3 ст.129 УИК РК: «Досрочное снятие ранее наложенного взыскания за злостное нарушение режима отбывания наказания допускается не ранее трёх месяцев со дня наложения взыскания».

Целесообразно дать возможность администрации учреждения снимать взыскания за мелкие нарушения режима досрочно без указания минимального срока - 3 месяца, а трехмесячный минимальный срок для снятия взысканий установить за злостные нарушения режима.

В пп.2) п.2 ст.130 УИК РК снова в качестве квалифицирующего признака злостного нарушения указано умышленное причинение себе повреждения.

Это противоречит постановлению Конституционного Совета РК, о чем уже указывалось выше.

Как уже отмечалось в п.3.6 и разделе «Труд» п.3.17 настоящего документа, содержащееся в пп.5) п.2 ст.130 УИК РК положение о признании злостным нарушением «отказа от предоставленной администрацией учреждения оплачиваемой работы» противоречит ст.24 Конституции РК и Трудовому кодексу РК. Этот пункт должен быть исключён, поскольку в нарушение Конституции РК устанавливает обязательный труд, не определённый приговором суда.

Отсутствие в ст.132 УИК РК чётких критериев за какое злостное нарушение установленного порядка отбывания наказания осуждённый к лишению свободы может быть помещён в дисциплинарный изолятор или одиночную камеру (и в какое из этих помещений строгой изоляции) не соответствует принципу юридической определённости и предсказуемости. Тем более, что это влечёт за собой признание лица злостным нарушителем.

Необходимо указать в данной статье «вилки» дисциплинарных взысканий за злостные нарушения установленного порядка отбывания наказания, одновременно определив исчерпывающий перечень нарушений, за которые может последовать помещение в дисциплинарный изолятор или одиночную камеру.

Особенности исполнения наказания в учреждениях разных видов (глава 22 УИК РК)

Совершенно нелогичным представляется установление в учреждениях «минимальной безопасности» (колониях-поселениях) различных условий отбывания наказания (ст.142 УИК РК).

Осуждённые в колониях-поселениях содержатся не в условиях изоляции и охраны, а под надзором. В колониях-поселениях не может быть запираемых помещений, кроме дисциплинарного изолятора. Осуждённые свободно перемещаются по территории колонии-поселения, а также в пределах данного населённого пункта в связи с характером выполняемой ими работы на предприятиях и организациях различных форм собственности, где они трудоустроены.

Если осуждённые содержатся в различных условиях отбывания наказания, они должны содержаться раздельно, в разных локальных участках, в противном случае, помимо прочего, это будет создавать конфликтные ситуации среди осуждённых. В колонии-поселении это сделать невозможно.

Кроме того, осуждённые в колонии-поселении, в основном, работают за пределами территории учреждения, в государственных или частных учреждениях, предприятиях или организациях. То есть целый рабочий день они находятся за пределами учреждения уголовно-исполнительной системы, по роду работы перемещаются по населённому пункту, встречаются с разными людьми (например, работая на строительстве, на СТО и т.д.), а им устанавливают различное количество краткосрочных свиданий в зависимости от условий отбывания наказания. Подобный стимулирующий эффект лишён какого-либо практического смысла.

Наконец, в этих колониях, в том числе, содержатся лица, совершившие преступления по неосторожности, то есть неумышленные преступления или умышленные преступления, за которое предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок до одного года.

В последнем случае осуждённый может быть освобождён условно-досрочно, а в случае полного возмещения вреда и отсутствия злостных нарушений подлежит условно-досрочному освобождению через шесть месяцев после начала срока отбывания наказания. С учётом того, что в этот срок засчитывается время, проведённое под стражей в случае избрания меры пресечения в виде ареста, срок отбывания наказания непосредственно в колонии-поселении может быть ещё меньше. И нет особого смысла устанавливать несколько вариантов условий отбывания наказания, поскольку они не будут иметь никакого практического стимулирующего эффекта.

Отбывание наказания в колониях-поселениях по сути наказания ближе к наказанию в виде ограничения свободы, но с нахождением осуждённого под постоянным надзором с проживанием в общежитиях без изоляции и охраны.

Предлагается в этой части вернуться к положениям, регулирующим порядок отбывания наказания в колониях-поселениях, изложенным в прежней редакции Уголовно-исполнительного кодекса. А именно - отсутствие различных условий отбывания наказания, отсутствие ограничений в свиданиях, получении передач и посылок и т.д.

Ряд вопросов возникает и в связи с условиями отбывания наказания в колониях-поселениях (ст.143 УИК РК)

Так согласно пп.2) п.4 ст.137 УИК РК осуждённым «с разрешения администрации учреждения передвигаться без надзора в пределах границ территории, прилегающей к учреждению, если это необходимо по характеру выполняемой ими работы либо в связи с обучением».

Это положение было обосновано в советское время, когда колонии-поселения находились вблизи каких-то предприятий, где работала основная масса осуждённых, а также - в небольших посёлках, где неподалёку находились баня, парикмахерская небольшой местный магазин.

В настоящее время ряд колоний-поселений находятся в пределах крупных городов (Алматы, Актобе, Усть-Каменогорск, Семей, Астана и т.д.) и осуждённые работают на многих предприятиях малого и среднего бизнеса, на строительстве или в бюджетных организациях. Эти предприятия и организации размещены в разных частях городов и практически невозможно определить территорию, прилегающую к территории учреждения, где бы осуждённые перемещались в связи с характером выполняемой работы и обучением.

Поэтому предлагается ограничить перемещение осуждённых границами соответствующего населённого пункта, где расположено учреждение «минимальной безопасности» уголовно-исполнительной системы. Тем более, что так оно и происходит на практике.

Особенности отбывания наказания в виде лишения свободы с камерным условием содержания (глава 23 УИК РК)

Необходимо согласовать различные понятия и условия отбывания наказания, связанные с камерным содержанием.

Термин «камера» применяется в тексте УИК РК несколько раз.

Во-первых, в контексте содержания лиц, осуждённых к таким видам наказания как арест (ст.85 УИК РК) или содержащихся в учреждениях «полной» (ст.145 УИК РК), «максимальной» (ст.138 УИК РК), «чрезвычайной» (ст.140 УИК РК) и «смешанной» безопасности (ст.92 УИК РК). Здесь камеры рассматриваются как помещения для содержания в условиях изоляции.

Во-вторых, в контексте содержания злостных нарушителей порядка отбывания наказания в камерах дисциплинарных изоляторов или одиночных камерах (ст.ст.12, 109, 112, 130-132, 134 УИК РК).

В-третьих, в контексте покамерного содержания осуждённых, призванного заменить собой отрядное («барачное») содержание осуждённых к лишению свободы (ст.ст.89, 104, 115, 119, 121, 136, 138, 140, 143, 145, глава 23 УИК РК).

При этом необходимо отметить, что покамерное или раздельное содержание осуждённых к лишению свободы это замена отрядного («барачного») содержания осуждённых, а не ухудшение положения осуждённых и усиление их изоляции, независимо от вида учреждения уголовно-исполнительной системы и условий отбывания наказания.

Так в ст.111 УИК РК почему-то право на прогулки лиц, содержащихся в камерах, приравняли к такому же праву лиц, содержащихся в камерах дисциплинарного изолятора или одиночных камерах, как злостных нарушителей.

Или почему-то такие же прогулки лиц, содержащихся в камерах в обычных условиях (ст.146 УИК РК) ограничили 4 часами, хотя при отрядном содержании такого ограничения нет.

То есть, использование одного и того же термина «камера» с разным смыслом создаёт путаницу.

Если речь идёт о замене «отрядного» содержания «покамерным», то запираемые помещения, особенно в колониях-поселениях, ограничение прогулок и ещё ряд ограничений прав по сравнению с осуждёнными, содержащимися в «отрядах» представляется не соответствующим условиям их содержания и необоснованным.

Такие же вопросы возникают и в отношении труда осуждённых, содержащихся в камерах, которые согласно проекту работают в «рабочих камерах» (ст.149 УИК РК).

Рекомендуется чётко разделить по смыслу три значения термина «камера», используемые в УИК РК, и привести в соответствие положения УИК РК с отдельными значениями данного термина.

Отсрочка исполнения наказания (ст.160 УИК РК)

Неясна норма, содержащаяся в п.4 ст.163 УИК РК, касающаяся необходимости предоставить в суд «акт обследования жилищно-бытовых условий родственников, согласившихся принять осуждённое лицо и ребёнка, предоставить им жилье и создать необходимые условия для проживания».

Понимая и поддерживая стремление государства обеспечить материально-бытовые условия для воспитания ребёнка, необходимо также принимать во внимание то, что у осуждённого может быть в собственности жилплощадь, которой он не лишается при осуждении к лишению свободы, либо у него могут быть средства для покупки или аренды жилья. Необходимо предусмотреть такие возможности в данной статье.

Прекращение отбывания наказания и порядок освобождения (ст.162 УИК РК)

Во второй фразе п.2 ст.162 правильно указать «последним днём срока отбывания наказания…», а не отбытия наказания. У отбытия нет срока, это завершённое действие.

Помощь осуждённым, освобождаемым от отбывания наказания, и контроль за ними (глава 27 УИК РК)

В п.1 ст.166 указывается, что порядок применения электронных средств слежения определяется уполномоченным органом в сфере уголовно-исполнительной деятельности.

Использование электронных средств слежения относится к ограничению прав человека, в частности права на частную жизнь. И хотя применение таких средств в определенных, установленных законом, случаях обоснованно и законно, в том числе и в отношении условно-досрочно освобождённых, согласно Конституции РК ограничение прав человека может быть установлено только законом. Поэтому представляется целесообразным определить общий порядок использования электронных средств слежения непосредственно в Уголовно-исполнительном кодексе.

Непонятно, в связи с чем отдельной обязанностью условно-досрочно освобожденного является предоставление «в налоговый орган по местожительству декларации о доходах и имуществе, являющемся объектом налогообложения и находящемся как на территории Республики Казахстан, так и за ее пределами».

Во-первых, эта норма должна содержаться в налоговом законодательстве, если условно-досрочно освобожденные выделены как специальные субъекты налоговых правоотношений в части предоставления деклараций.

Во-вторых, в настоящее время готовятся поправки в налоговое законодательство, связанные с всеобщим декларированием доходов и имущества.

В-третьих, непонятно, почему это касается только условно-досрочно освобожденных от наказания? Относится ли это ко всем видам преступлений или только к экономическим? Ко всем видам наказания или только к условно-досрочно освобожденным от наказания в виде лишения свободы?

Предлагается исключить это положение из Уголовно-исполнительного кодекса, а при необходимости включить в налоговое законодательство Республики Казахстан.

В п.1 ст.170 УИК РК указывается, что «контроль за состоянием здоровья лица, освобожденного от дальнейшего отбывания наказания в связи с психическим расстройством или иной тяжелой болезнью, осуществляется администрацией учреждения уголовно-исполнительной системы, из которого он был освобожден».

При этом в п.3 ст. 170 УИК РК указано, что «в случае наступления выздоровления лица, возобновление исполнения наказания производится постановлением суда по представлению администрации учреждения уголовно-исполнительной системы».

Это положение представляется не совсем логичным. Если лицо освобождено от отбывания наказания в связи с тяжелой болезнью по решению судебных органов, то оно уже не находится в правовом статусе осужденного и в течение периода лечения не находится в ведении учреждения уголовно-исполнительной системы (например, если оно лечится от онкологического заболевания). Кроме того, например, согласно п.3 ст.75 Уголовного кодекса РК это лицо «в случае его выздоровления подлежит уголовной ответственности и наказанию, если не истекли сроки давности привлечения к уголовной ответственности или обвинительного приговора». Причем и в этом случае решение принимает суд.

Поэтому предлагается контроль за состоянием здоровья лица, освобожденного от наказания в связи с тяжелой болезнью, а также представление в суд об уголовной ответственности и наказании лица в случае его выздоровления возложить на органы внутренних дел по месту жительства или лечения.

КРАТКИЕ ВЫВОДЫ

В Уголовно-исполнительном кодексе РК имеется ряд правовых институтов и положений, отвечающих отдельным тенденциям современной уголовно-исполнительной политики, в частности:

- получил правовое закрепление национальный превентивный механизм;

- предполагается переход к покамерному вместо «отрядного» содержания осужденных к лишению свободы;

- совершенствуется институт условно-досрочного освобождения;

- введён институт пробации и современные технические средства контроля (электронные средства слежения).

Однако, несмотря на это в целом УИК РК не соответствует современным представлениям об уголовно-исполнительной политике.

В УИК РК продолжает реализовываться существующая с советского периода репрессивная концепция исправления вместо концепции сохранения, принятой в передовых уголовно-исполнительных моделях.

В ряде случаев положение осужденных, в частности к лишению свободы, значительно ухудшено по сравнению с ранее действовавшим уголовно-исполнительным законодательством.

Особенно необходимо отметить, что и концепция Уголовно-исполнительного кодекса, и его основные положения по ряду позиций находятся в противоречии с Концепцией проекта «Десять мер по снижению «тюремного населения» (в рамках вывода Казахстана из числа 50 стран, лидирующих по «тюремному населению»), подготовленной совместно Генеральной прокуратурой РК, Верховным судом РК и Министерством внутренних дел РК и презентованной 12 декабря 2013 г.

Данная Концепция представляется соответствующей современным мировым тенденциям в области уголовной и уголовно-исполнительной политики в отношении такого вида наказания как лишение свободы и в связи с этим необходимо соответствующее реформирование уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства Республики Казахстан.

В связи с вышеизложенным, полагаем необходимым внести в Уголовно-исполнительный кодекс РК серьёзные изменения и дополнения, в том числе и предложенные в настоящем документе, для приведения его в соответствие с современными представлениями об уголовно-исполнительной политике и лучшими зарубежными практиками.

Евгений Жовтис,

директор Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности

г.Алматы, декабрь 2016 г.

[1] В данном разделе выделены отдельные положения УИК РК, подвергнутые критическому анализу

[2] См. Указ Президента Республики Казахстан от 24 августа 2009 года № 858 «О Концепции правовой политики Республики Казахстан на период с 2010 до 2020 года»

[3] См. Постановление Правительства Республики Казахстан от 9 июня 2012 года № 775 «Об утверждении Программы развития уголовно-исполнительной системы в Республике Казахстан на 2012-2015 годы»

[4] См. Аналитическая записка «Пенитенциарные системы: сравнительный анализ организационно-правовых форм». Центр исследования правовой политики, 2008 г.

[5] См. Аналитический отчет «Уголовно-исполнительная система Республики Казахстан: современное состояние и пути реформирования», Центр исследования правовой политики, 2008 г.

[6] См. А.Ш.Аккулев. Предложения по статье 40 проекта нового УК РК и по статье 3 проекта нового УИК РК, сентябрь 2013 г.

[7] См. М.Р.Гета, К.Х.Рахимбердин. Концепция Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан (проект Коалиции НПО Казахстана против пыток), г.Алматы, 2013 г.

[8] Для данного раздела использована брошюра «Применение международного права в уголовно-исполнительной системе России: теория и практика», часть II, РОО «Нижегородское общество прав человека»; ОО «Правозащитный центр г. Казани»; ОО «Человек и Закон», г. Йошкар-Ола; ОО «Кировский региональный правозащитный центр», 2006 г.

[9] См. Решение 952 заседания Кабинета Министров Совета Европы, Рекомендация Rec(2006)2

[10] Здесь и далее жирным шрифтом выделены отдельные положения или аспекты УИК РК, вызывающие критическую оценку, а также некоторые рекомендации.

[11] Данные комментарии, в основном, касаются положений, относящихся к осужденным, отбывающим наказание в виде лишения свободы, хотя ряд критических замечаний касается и правового регулирования положения осужденных к другим видам наказания

[12] См. Практическое пособие для членов общественных наблюдательных комиссий. 2-е издание, дополненное и переработанное, Московская Хельсинкская Группа, г.Москва, 2012 г.

[13] См. Минимальные стандартные правила обращения с заключёнными. Приняты на первом Конгрессе Организации Объединённых Наций по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями, состоявшемся в Женеве в 1955 году, и одобрены Экономическим и Социальным Советом в его резолюциях 663 С (XXIV) от 31 июля 1957 года и 2076 (LXII) от 13 мая 1977 года

[14] См. Кодекс РК «О здоровье народа и системе здравоохранения» №193-IV от 18 сентября 2009 г.

[15] См. Комментарии БДИПЧ ОБСЕ в отношении статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Республики Казахстан, Варшава, 2 июня 2010 г., Opinion-Nr.: GEN- KAZ/157/2010 [AT]